Владимир Путин во время встречи с представителями российского бизнес-сообщества. Фото: Михаил Климентьев / ИТАР-ТАСС
«Идите ко мне, бандерлоги...» – сказал в свое время Владимир Путин. Вот и вчера все предприниматели страны завороженно следили за постановкой, сценой для которой служил пустующий завод в Воронеже. Президент, мастерством которого я всегда восхищаюсь, и в этот раз потрясающе разыграл сценку «Амнистия».
Целый месяц СМИ разогревали и готовили публику. Нужна или не нужна амнистия предпринимателей, не произойдет ли после амнистии всплеск преступности, не наступит ли холодное лето 2013-го. А может быть и вовсе надо ужесточить Уголовный кодекс в области экономических составов и отменить либерализацию Медведева? К встрече с Путиным дискуссия раскалилась настолько, что все прильнули к экранам.
Андрей Назаров взял слово и доложил президенту о необходимости завершить процесс корректировки уголовного кодекса в отношении бизнеса и, внеся в него определение предпринимательской деятельности, провести амнистию. В этот момент Путин начал листать подаренную ему до этого книгу. Но все говорило о том, что он к ответу подготовлен хорошо. Владимир Владимирович сообщил нам, что в тюрьме в данный момент находятся люди, «формально осужденные по экономическим составам, а на самом деле степень их общественной опасности выходит далеко за рамки сути той проблемы, о который вы говорите», а также фальшивомонетчики и поставщики компонентов для производства оружия, в том числе оружия массового поражения. Тема была свернута быстро. На лицах представителей предпринимательского сообщества, которых собрали на заводе, не отразилось ничего.
Видимо в сценарии общения с президентом их реакции не предполагалось. Ни одного человека на встрече не нашлось, который бы встал и сказал, что речь не о фальшивомонетчиках, а о предпринимателях. Речь о тех, кто по ложным обвинениям отбывает наказание, о тех, кто стал жертвой рейдерского захвата, кто потерял бизнес из-за уголовных дел, открытых специально с целью давления. Никто не посмел нарушить сценарий встречи и – не поспорить, нет, – а хотя бы просто защитить предпринимательское сообщество, идею амнистии. Возражения одного человека было бы достаточно, чтобы дать понять президенту, что он не всегда прав, да и вообще-то так не бывает, чтобы кто-то был прав всегда. Если бы хоть один человек из присутствовавших на встрече набрался смелости и возразил президенту и продолжил дискуссию, может остальные бы присоединились. И тогда не осталось бы такого гнетущего впечатления от встречи.
Президенту не интересны проблемы российских предпринимателей. Его устраивает – и он даже оправдывает эту ситуацию, – что в тюрьмах находятся люди, осужденные «формально» и не по тем составам. Президент понимает, что каждое его слово ловят не только предприниматели, но и силовики, которые, услышав об амнистии, сначала сильно напряглись. Сигнал от президента для них был послан важный: вы все делаете правильно, продолжайте. Сигнал силовикам послали и предприниматели: сопротивления от нас можно не ждать.
А между тем нарушение сценария встречи и выражение собственного мнения ничем бы не грозило. За продолжение дискуссии не отобрали бы бизнес и не посадили в СИЗО. Так почему же промолчали присутствовавшие на встрече?
