Как известно, пес Шарик из мультфильма про Простоквашино мечтал получить фоторужье. Однажды мечта сбылась, и он пошел на фотоохоту. Выследив зайца, Шарик устроил погоню, превратившую окрестности в кавардак. Охота длилась долго, но увенчалась успехом: Шарик сфотографировал-таки проказника, запрыгнувшего на руки почтальону Печкину. На что мудрый Матроскин сказал псу:

– Ну вот, ты теперь за ним еще полдня гоняться будешь.

– Это еще зачем?

– А чтобы фотографию отдать.

Мультэпизод с фотоохотой на зайца хорошо описывает усилия передовой журналистики, направленные на создание самого нарядного и распрекрасного контента, демонстрирующего всю мощь современных мультимедийных фоторужей.

Историю с Шариком вспомнил я, слушая на форуме Future Media 2013 в РИА «Новости» Арона Пилхофера, редактора отдела интерактивной журналистики New York Times. Арон рассказывал о новых методах мультимедийной журналистики, в том числе о новом языке медиа, в котором используется весь потенциал цифровых средств выражения. В качестве одного из примеров он приводил проект Snow Fall, выпущенный в конце 2012 года.

Проект вызвал большой интерес и был даже анонсирован как future of online journalism. И это действительно грандиозный продукт, результат титанической работы. Статья – но статьей не назовешь, хотя там есть и статья, – этот образец журналистского искусства повествует об альпинистском быте, сходе лавины, борьбе людей с лавиной. Повествует всеми ныне возможными средствами мультимедийного нарратива: видео, гифки, слайд-шоу, графика, фото, панорамные фото. И конечно, старая добрая long form story. Стоит посмотреть, это по-настоящему прорывной и показательный проект, демонстрирующий возможности синтетического, мультимедийного нарратива. И он действительно прогремел.

Мы, кстати, на форуме обсуждали подобные медийные новации с Дмитрием Мендрелюком из «Компьютерры», и Дмитрий подметил, какой большой разрыв уже образовался между передовыми отрядами медиа, которые не ленятся и не скупятся тратить силы на подобные эксперименты, и отрядами… не передовыми. Да, новые технологии, развернутые во всей красе, впечатляют сами по себе, но особенно – если вдохнуть в них жизнь, то есть применить к журналистике и наполнить интересным контентом.

Но уже тогда, год назад, рассматривая картинки и листая текст Snow Fall, я задумался: а найдется ли кто-то, кто осилит это замечательное произведение? Ну, кроме причастных к самому событию и производству материала? Дело не только в затратах времени, но и в логической сложности продукта, состоящего из такого количества переплетенных элементов. Что и в какой последовательности кликать, куда смотреть, чтобы насладиться замыслом автора?

Создать все это – титанический труд. В результате получается вроде бы шедевральный продукт, потребление которого, однако, требует едва ли не столько же усилий, что и производство. Это будущее онлайн-журналистики?

Еще одна иллюстрация из ТВ. Была такая передача – «Снимите это немедленно». Обычным женщинам предлагали поменять стиль под руководством ведущих, сведущих в моде. Золушку тут же преображали в принцессу посредством шопинга, стилистов и всего такого. Одним из пунктов программы был поход к визажисту. Стилисты и визажисты были реальные, со своим бизнесом, и они, конечно, были рады продемонстрировать свое мастерство. Так вот, многие из них были рады настолько, что применяли на подопытном материале весь арсенал наличных средств. Ведь когда еще представится такая возможность показать всю свою визажистскую мощь. В результате неухоженная женщина превращалась в ухоженного трансвестита. Too much.

Вероятно, в профессиях, связанных с выражением эстетического или какого-либо замысла, признаком настоящего профессионализма является не владение всем арсеналом средств, а суженный выбор их применения. Больше того, из двух нарративов, передающих одинаковое содержание, выигрышным для восприятия оказывается тот, в котором используется меньше средств. Профессиональная трансляция – это сужение, а не расширение. Задача журналистики – компрессия смыслов. Особенно теперь, когда ценностью является не информация, а время ее восприятия.

Возвращаясь к Snow Fall: конечно, проект не вполне заслуживает такой критики, потому что его задачей была именно демонстрация новых средств, даже нового языка. Больше того, вероятно, можно говорить о подобных проектах как о произведениях искусства, а не журналистики. Они нацелены скорее погрузить «читателя» в описываемый мир, чем сжать огромную картину мира в легкоусвояемую повестку дня (чем, собственно, и занимается журналистика). 

Как демонстрация средств – окей, получилось хорошо. Но в реальной практике СМИ, хоть бы и онлайновых, подобная мультимедийная лавина может быть расценена как «злоупотребление правом». Журналист, не навреди! Теперь, когда инструментарий в изобилии, придется еще и выбирать между разросшимся потенциалом средств и сжимающейся функциональностью результата.

А функциональность результата привязана не к способностям медиа, а к возможностям аудитории. Способности медиа растут, возможности аудитории – в пересчете на одно медиа – сужаются. Вероятно, это ключевая причина кризиса старых СМИ. Стремясь исправить ситуацию, люди в медиа чинят сами медиа, тогда как поломалась-то аудитория. Сколько ни украшай контент, проблемы на другой стороне – в аудитории. Возможно, средствами самих старых медиа это уже не лечится. Старые СМИ ищут спасение в том, что умеют и к чему привыкли: писать лучше, больше, быстрее. Тем временем новые медиа растут из аудитории, а не из «улучшения» трансляции. Сделать фотографию зайца – полдела. Теперь догони и вручи. С одной маленькой поправкой: у нынешних зайцев и самих фоторужья имеются.

И напоследок еще одна лирическая зарисовка. Один мой товарищ, Андрей Матяш, художник, методолог и хороший парень, увы, уже ушедший, в узком кругу славился способностью к проблематизации. Его ценили за умение нестандартно усомниться в любой схеме и указать на ее узкие места, другим незаметные. Функция проблематизатора, даже формальная, очень полезна при проектировании. Рассказывали такую историю. Как-то в ранние 90-е методологи проводили организационную игру на алмазном прииске – помогали проектировать управленческие перемены. Между делом начальник прииска повел всех на экскурсию. Они стояли на краю циклопического котлована, на дне которого спичечными коробками ползали гигантские КрАЗы. Начальник с гордостью показывал впечатленным гостям свое хозяйство, а Андрей возьми да и спроси:

– Послушайте, уважаемый, а кто будет все это закапывать?