«Амнистия превратилась в фарс»

Бизнес-омбудсмен Борис Титов подвел первые итоги экономической амнистии, объявленной три недели назад: за время ее действия на свободу вышли всего 13 человек. Восьмеро вышли из СИЗО, а пятеро – из колоний. И хотя Титов по-прежнему уверяет – благодаря амнистии на свободу выйдут несколько тысяч человек, эксперт Совета по правам человека при президенте Владимир Осечкин считает, что число освобожденных будет в десятки раз меньше.

– Владимир, сегодня стало известно, что за три недели с момента объявления амнистии на свободу смогли выйти только 13 человек. Почему так мало?

– К нам на горячую линию Gulagu.net ежедневно поступают десятки звонков от родственников заключенных, которые сообщают нам о проблемах в местах лишения свободы. И одной из основных проблем на сегодняшний день стало то, что суды на местах практически не идут на переквалификацию статьи 159 («Мошенничество») на статью 159.4 («Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности»), упоминаемой в тексте амнистии. Несмотря на то что в большинстве приговоров указано, что лицо совершало преступления, используя служебное положение гендиректора или являясь учредителем таких-то компаний, суды все равно отказываются от переквалификации предъявленных ему обвинений. В результате большинство людей, которые были амнистированы, оказались не предпринимателями, а мошенниками, совершавшими незаконные операции с кредитами. То есть то, ради чего должна была быть реализована амнистия, – для освобождения тысяч предпринимателей, – не сработало.

– А что происходит с теми предпринимателями, в отношении которых еще не вынесен приговор суда, но они подпадают под амнистию?

– С ними вообще происходит чудовищная ситуация. Например, есть предприниматель Руслан Телков. Его посадили в СИЗО по заявлению иностранной компании якобы за нарушение авторских прав. Его обвинили в том, что он украл у зарубежной фирмы дизайн рисунка на тканях. Хотя это не было доказано, Телков находится под следствием. И первый, кто поздравил его с выходом по амнистии, был следователь, который предложил ему возместить ущерб в размере 10 млн рублей. Хотя у самого Телкова еще до суда отобрали ткани стоимостью несколько миллионов рублей, и где они находятся сейчас, никто не знает.

– Как следователь смог установить размер ущерба до решения суда?

– На основании заявления потерпевшей стороны, с доводами которой тут же согласился следователь. Теперь, если Телков не сумеет возместить ущерб, его дело попадет в суд.

– В чем заинтересованность следователя в такого рода делах?

– Если мы говорим о практике заказных уголовных дел, то нужно понимать, что нечистый на руку следователь получает взятку за возбуждение уголовного дела по заказу другого предпринимателя и в дальнейшем преследует единственную цель – производить действия исключительно с тенденциозным уклоном, не рассматривая версии со стороны защиты. В итоге такое дело будет передано в суд, по нему, скорее всего, будет вынесен обвинительный приговор.

– А что касается погашения ущерба – это посильная задача для большинства осужденных предпринимателей или нет?

– Нет. Дело в том, что ни в одном исправительном учреждении страны люди не получают зарплату, сопоставимую с зарплатой на свободе. Как правило, в среднем на лицевые счета осужденных перечисляются около 200–400 рублей в месяц. Кроме того, получается, что предприниматели сталкиваются с гигантской несправедливостью. Моральный ущерб родственникам погибшего, нанесенного убийцей, как правило, не превышает 50 тысяч рублей. Наркоторговцу, сидящему за сбыт наркотиков 10–12 лет, вообще никакого ущерба возмещать не нужно. А предприниматель обязан погасить иски в десятки
миллионов рублей. Но очевидно, что, находясь в тюрьме, человек не может погасить даже одну сотую долю этого иска. Более того, большинство людей, которые сидят «по заказу», – это небогатые люди, которых не только посадили, но и разорили. При этом в половине случаев от осужденных уходили жены, и, кроме родителей-пенсионеров, погашать его долги было просто некому.

– Есть ли возможность у тех, кто отсидел большую часть своего тюремного срока, уменьшить сумму ущерба или нет?

– Абсолютно нет. Полную сумму ущерба, согласно постановлению об амнистии, будут обязаны компенсировать и те, кто отсидел большую часть тюремного срока, и те, кто отбывает условный срок. На мой взгляд, эта амнистия позволит выйти на свободу только тем, кто действительно похищал деньги и у кого они собственно остались. Поэтому мы надеемся, что до конца этого года с учетом реальной статистики добьемся расширения амнистии.

– Подсудимые по экономическим статьям, на ваш взгляд, могут добиться пересмотра суммы якобы причиненного ими ущерба?

– Нет, такого шанса нет. Хотя размер причиненного ущерба в большинстве случаев рассчитывался без каких-либо доказательств по заявлению потерпевшего и на основании решении следователя. Но проблема в том, что суды, опираясь на размер ущерба, квалифицировали дело, так или иначе. Хотя более чем в 85% случаев бухгалтерская и экономическая экспертиза для оценки реального ущерба и рыночной стоимости похищенного имущества не проводилась вовсе.

– Сегодня стало известно о 13 амнистированных. Есть ли у вас информация, сколько всего человек обратились с просьбой об амнистии?

– Официальные цифры ФСИН пока не оглашает. Хотя региональные управления ФСИН оказывают содействие тем, кто подпадает под амнистию. Но, к сожалению, по данным ФСИН, реальное количество людей, находящихся в колониях и подпадающих под амнистию, составляет всего около 500 человек, которым опять же еще предстоит погасить ущерб.

– Как так получилось? Ведь авторы проекта постановления говорили о десяти тысячах человек, которые выйдут на свободу, благодаря амнистии?

– Дело в том, что из 10 тысяч осужденных по упоминаемым в амнистии статьям большинство были приговорены к штрафам, условным срокам и ограничению свободы.

– Получается, что амнистия вообще не имела смысла?

– Произошла ошибка, так как в амнистию не были включены такие распространенные для предпринимателей статьи Уголовного кодекса, как 159-я («Мошенничество»), 160-я («Присвоение или растрата») и 201-я («Злоупотребление полномочиями»). В начальном варианте проекта амнистии эти статьи упоминались, но потом, когда президент объявил проект первой амнистии сырой, из нее вместе с законом о фальшивомонетчиках исчезли 159-я и 160-я статьи. Хотя 90% предпринимателей и сейчас содержатся по этим статьям, и им больше не на что надеяться. У них создается впечатление, что их бросили. И в итоге вся эта амнистия превратилась в фарс и не решила никаких проблем.

– Но ведь когда проект амнистии принимали в Госдуме, Борис Титов говорил, что суды будут переквалифицировать дела осужденных по этим статьям…

– Дело в том, что когда в декабре прошлого года были смягчены уголовные статьи в отношении
предпринимателей, многие из них уже подали в местные суды ходатайства о снижении сроков и о переквалификации своих статей. Но большинству из них в этой переквалификации отказали, и во второй раз они в суд обратиться не могут.