Путин остался без Обамы. Взгляд русского американца

Питерцам повезло – Обама к ним приедет, а вот в Москву ему расхотелось. В Питере будет много глав государств, можно затеряться, занять себя беседами с дружественными лидерами, а в Москве пришлось бы остаться один на один с Путиным. Но и в самом Питере он с Путиным один на один не останется. Обмениваться мнениями им вроде сейчас и не о чем: в официальном заявлении о причине отмены двустороннего саммита говорится: Белый дом пришел к выводу, что стороны недостаточно продвинулись вперед в решении вопросов двусторонних отношений, контроля над вооружением, торговли, противоракетной обороны и прав человека. В отличие от немецкой американская индустриальная машина от российского газа не зависит. С Сирией тоже все ровно: оружие и деньги Америка посылать будет, но глубже ввязываться не намерена. А охотиться и рыбачить Путин Обаму не приглашал. Да и не любитель тот, это все увлечения Дика Чейни.

Но дело Сноудена тоже было официально заявлено как главная из причин. Неужели из-за того, что Сноуден отказался встречаться с Обамой? Тот, наверное, хотел его по-отечески укорить и уговорить вернуться, чтобы перебежческая тень не омрачала и без того не особо светлые американо-российские отношения. А так придется за папой Сноудена, который в Москву собирается, организовать слежку, чтобы он кого надо на сына вывел. Не посылать же беспилотники в небо Москвы!

Теперь вместо Москвы американский президент засобирался в Стокгольм. Потому что «Швеция близкий друг и партнер США», как сказал Обама. Перевод: как представится возможность, шведы Ассанжа Америке выдадут, поэтому они друзья, а вот русские выпустили Сноудена погулять за пределами аэропортовской транзитной зоны, значит, они недруги, и о чем тогда нобелевскому лауреату с ними разговаривать? Хотя трудно себе представить, что, поменяйся Россия и Америка местами, президент свободного мира пошел бы на отправку российского перебежчика обратно.

Нет, дело не в Сноудене, считают мои друзья-геи. Дело в антигейской политике Путина и притеснении секс-меньшинств в России, которое цветет там махровым цветом. Вот что главное. «Ты читал открытое письмо Стивена Фрая Камерону и МОКу, призывающее бойкотировать зимнюю Олимпиаду в Сочи? Там все сказано о том, как плохо приходится геям в России».

Не знаю, насколько это показательно, но, кроме геев, больше никто из моих американских знакомых не встретил с радостью решение Обамы отменить тет-а-тет с Путиным. Привычно бранились на Обаму те, кто и раньше всегда находил, за что его ущипнуть. Мол, никудышный он президент, слабый, идет на поводу у ястребов, и вот еще одно тому доказательство. Это ж надо так учудить, чтобы кагэбист Путин выглядел на фоне Обамы человеком слова и дела и, главное, гуманистом и другом диссидентов. Мой приятель, егерь из Йеллоустоунского национального парка, прислал мне СМС, в котором рассуждал, что, не поехав на саммит, Обама показывает, насколько Путин способен его задеть. Таким образом, Обама во всеуслышание заявляет, что Путин сильнее его. А ведь еще три дня назад на фоне гейзеров этот егерь честил мне предателя Сноудена последними словами.

Допускаю, что, помимо геев, еще осталось на Обаму не в обиде Агентство национальной безопасности, которое потеряло сон с тех пор, как жесткий диск из компьютера Сноудена взял курс на Москву. Хоть в Агентстве и понимают, что товарищи с диском уже поработали, но чувствует президентское плечо в непростое для себя время. А вот сенатор Маккейн, предполагаю, спит крепким сном с чувством выполненного перед военно-промышленным комплексом долга. Он мне СМС не присылал, предположение основывается на ставших частыми упоминаниях словосочетания «холодная война», которое всплывает в разговорах на тему российско-американских отношений. С непременным подтекстом, что это, мол, Россия действует с позиций холодной войны, в то время как Америка усердно продолжает искать ставшую притчей во языцех кнопку перезагрузки.

Какой бы грустной сегодняшняя новость из Белого дома ни была для перспектив российско-американского сотрудничества, такой наивный подход к международным отношениям в XXI веке не может не вызвать улыбку. Как только Россия делает что-то, что расходится с ожиданиями американского руководства, и берет на себя смелость не поддакивать и расслабиться в строю, то ее сразу журят за «возврат к холодной войне» – и разговору конец. Так, глядишь, покойного Уго Чавеса тоже скоро запишут в апологеты холодной войны. От этого у Обамы начинает дрожать верхняя губа, он забирает из песочницы свои паровозики и бежит домой жаловаться Мишель на мировых плохишей.