Фото: Сергей Михеев / Коммерсантъ

Наши сограждане большей частью негативно относятся к гастарбайтерам, и нынешние действия властей по зачистке нелегальных иммигрантов многие из них поддерживают: мол, молодцы, так и надо. Однако то, что сейчас делается, в общей ситуации ничего не изменит. Единственный эффективный способ борьбы с гаcтарбайтерами – оторваться от дивана и идти работать вместо них. Вот только, когда висит объявление о найме грузчика за $700, из «россиян» у нас никто не рвется на него отзываться.

Нам, ритейлерам, любят говорить: «Платите больше, и наши пойдут». Больше – это сколько? 12 лет назад уборщица в Москве получала 3,5 тысячи рублей, сейчас – 20 тысяч. В семь раз поднялась зарплата, и что это изменило? Не надо тешить себя иллюзиями: в любой стране мира грузчик – это не тот, кто живет в двухкомнатной квартире, ездит на Ford Focus, а вечером после работы отправляется в SPA или оперу. Везде в мире это человек, который снимает квартиру в складчину человек по десять, ездит на общественном транспорте и покупает очень недорогие продукты. В Швеции на кассах сидят арабы, во Франции – китайцы, в США – латиноамериканцы. Но почему-то считается, что Россия – это уникальная страна, и у нас должно быть по-другому.

Всегда находятся те, кто любят приводить в пример советское время: мол, нынешняя ситуация с гастарбайтерами – это последствие дикого капитализма. Ничего подобного: у нас вся Москва построена лимитчиками, и олимпийские объекты, и ЗИЛ. Все забывают, какой ценой это оплачивалось: им давали квартиры, появлялись целые районы лимитчиков, где были такие же гетто, как и сейчас, хоть и не азиатские. И кстати, шла колоссальная переплата, бизнес себе такого позволить не может.

Я не в большом в восторге, что приходится работать с гастарбайтерами. Они плохо образованы, не говорят по-русски. Нам пришлось в свое время на складе все буквенно-цифровые обозначения заменить цифровыми, потому что они алфавит не знали. Но какая альтернатива? У меня нет ни одного знакомого предпринимателя, кто нанимал бы на массовые специальности и говорил бы, что «у меня работают одни наши». Один мой знакомый не мог привезти на стройку в Москву людей из Смоленска на зарплату 50 тысяч рублей, при том, что в Смоленске они получают 12–15 тысяч. Люди не хотят ездить на заработки, предпочитая сидеть на печи и ждать, когда кто-то другой построит за них светлое будущее. Да, гастарбайтеров приходится учить больше, но для функций, которые они выполняют, их знаний, как правило, достаточно. Тем более что не знаешь, что лучше, – иногда наш россиянин таким волком смотрит на своего же россиянина, так не любит себя и своего клиента, что он не лучше иммигранта. Для работы в торговле и общепите человек с восточной культурой, бывает, приспособлен лучше.

А то, что сейчас происходит с зачистками рынков и строек от иммигрантов, – это не более чем корпоративная месть после случая на Матвеевском рынке, когда избили полицейского. Причем даже наш мэр признал это нормальным; коллеге заехали по морде – надо поднимать волну, хотя даже случаи изнасилования детей иммигрантами такой реакции не вызывали. Как это скажется на бизнесе? Да никак. Опять немного вырастет стоимость гастарбайтеров, все это будет заложено в цену товаров. Продуктовый ритейл работает с маржой 3–5%, у него других вариантов нет.

Все любят порассуждать, что же будет в будущем, когда гастарбайтеры захватят все. Но это будущее уже наступило. Как приезжает стандартная гастарбайтерская семья? Я наблюдаю это своими глазами: они снимают квартиру на десятерых, мама идет работать в магазин, папа на рынок, а старшего сына они отправляют на юридический. И когда через 4–5 лет какой-нибудь наш парень, врезавший гастарбайтеру, будет искать себе русского юриста, у него возникнут с этим проблемы. Так что с этим явлением надо или смириться, или идти работать. Сила любой нации не в бицепсах, а в шевелении. Противники иммигрантов не ту мышцу качают.