Зачем они убивают? История одной неонацистской банды

– На Новый год я дала сыну бутылку шампанского и коробку конфет, а он прочел мне лекцию о вреде алкоголя. Мол, от одного бокала шампанского человек теряет умственные способности на несколько месяцев.

Мать одного из обвиняемых возвращается на свое место. Следующий допрос.

– Признаете ли вы себя виновным в лишении жизни людей?

– Да, признаю, но людьми я их не считаю.

Эти слова звучат на процессе по делу «НСО-Север» – наверное, самой кровавой неонацистской банды в истории России. Пятнадцать молодых людей в период с осени 2007 года по лето 2008-го совершили 27 убийств, из них 24 – на национальной почве. Пятерых неонацистов приговорили к пожизненному заключению. Троим из них на момент совершения убийств не было и 20 лет. В этой истории, на первый взгляд, много белых пятен. Например, откуда взялись 200 млн рублей, найденные при аресте на счетах Максима Базылева, главного идеолога «НСО-Север»? 

Московский окружной военный суд вынес приговор летом 2011 года. Заседания проходили в закрытом режиме – лишь потому, что один из участников банды, Сергей Юров, ранее дезертировал из армии. Эта история двухлетней давности кажется нам актуальной и сегодня – когда фанаты во время футбольного матча поднимают знамя со свастикой, а большая часть населения одобряет погромы в Бирюлево. Со времен суда над «НСО-Север» прошло два года – и что? Фашистские идеи среди молодежи стали только популярнее, появились новые банды, полиция по-прежнему находит трупы убитых мигрантов. Невозможно пересажать всех экстремистов. Значит, бороться надо не только с ними, но и с причинами, по которым такие банды возникают. А иначе наша страна и впрямь рискует превратиться в гигантское поле битвы, как мечтал один из лидеров «НСО-Север».

Я встречалась с Румянцевым в кафе «Журналист» осенью 2012 года. Это накачанный мужчина с волевым лицом и твердым голосом, кажется, считает себя сильным политиком. Это из прошлого: в середине нулевых партия «Родина» баллотировалась в Мосгордуму, а многие другие запрещенные сегодня организации превосходно себя чувствовали. Тем более, по словам Румянцева, он собирался бороться за власть исключительно легальными методами. Кандидаты от НСО баллотировались на различных выборах. В 2006 году корреспондент газеты «Reакция» спрашивал у лидера неонацистов, не пугает ли людей фашистская идеология? «Самый здоровый сегмент общества будет наш, а остальных заставим», – ответил тогда Румянцев. 

На самом деле НСО видело более короткий путь к власти, чем по ступенькам выборов. «Согласно нашим прогнозам, в России в интервале с 2008 по 2012 год должна была произойти "оранжевая революция" – по аналогии с Киевом, – откровенничает со мной Румянцев. – Официальная власть была бы парализована, хотя бы в Москве случилась ситуация безвластия – как в октябре 1993 года. И тогда НСО должно было перехватить инициативу путем жесткого силового воздействия на лидеров оппозиции». Доживи НСО до наших дней, оно, возможно, «дирижировало» бы погромами в Бирюлево. Почему этого не случилось?

Первая публичная акция НСО состоялась 12 июня 2004 года: это была передача подписей в посольство Чехии в поддержку задержанного лидера рок-группы «Коловрат» Дениса Герасимова. В 2005 году члены организации баллотировались на муниципальных выборах в Брехово и Юрлово Московской области, но никуда не прошли. Кроме того, НСО выпускало газету «Корпус», расклеивало листовки, проводило митинги, а осенью 2006 года по НТВ был показан документальный фильм о буднях неонацистов. Бывший скинхед Макиенко по прозвищу Дантист создал ячейку в Рязани, затем они появились в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Мурманске, Самаре, Волгограде и даже в Канаде. Некоторое время лидеры НСО тесно общались с Максимом Марцинкевичем, Тесаком, и его «Форматом 18».

За идеологическую обработку участников движения отвечал Румянцев, регулярно проводивший лекции. На суде мать одного из обвиняемых вспоминала, как стала обращать внимание на странные – пропитанные национализмом – речи сына. «Он говорил такую ересь, причем говорил это аргументированно и убедительно. <…> Эта речь была очень грамотная, логически обоснованная, выверенная. Сам он так говорить не мог». 

Главной фишкой НСО был культ физической силы. Постоянные тренировки – в спортзалах или в лесу, обучение ножевому бою, визиты на стрельбище «Динамо», выезды на базу, устроенную в арендованном доме под Тучково в Подмосковье, двухдневные сборы на природе. Занятия проводил Сергей Коротких по прозвищу Малюта. Корреспондент «Reакции», которому довелось присутствовать на тренировке, описывает изнурительный марш-бросок и стрельбы из пневматического «Макарова». 

В августе 2007 года в НСО произошел раскол. Румянцев обвинил Малюту в том, что тот бесконтрольно распоряжается финансами, слишком тесно общается с Тесаком и вообще тянет одеяло на себя. В итоге Коротких покинул организацию, а вместе с ним – значительная часть верхушки и рядовых участников. Впрочем, быстро нашлись новые. Очевидцы описывают колонну НСО на «Русском марше» осенью 2007 года как одну из самых многочисленных. В 2007–2008 годах проходили муниципальные выборы в Подмосковье, неонацисты вновь участвовали. И опять безрезультатно. 

Аренда спортзалов и загородной базы, сопутствующие расходы – откуда на это брали деньги? Частично – из взносов членов организации. Но главным спонсором выступал предприниматель Максим Грицай. В свое время сделавший «карьеру» на налоговых схемах с участием инвалидов, он к середине нулевых занялся обналичкой. «Члены НСО, как из московской, так и из региональных ячеек, открывали в одном из банков, на который указывал Грицай, счет, к нему выпускалась карта», – говорится в протоколе допроса неонациста. Затем «пластик» передавался человеку Грицая, и тот снимал с него деньги. А владелец карты получал вознаграждение и отдавал часть (до 30%) на нужды НСО. Сначала карточным проектом рулил Малюта, а после его ухода на первый план вышел 27-летний Максим Базылев по прозвищу Адольф.

«Кто уполномочил вас судить о том, кому жить, а кому умереть? О том, кому оставаться здесь, а кому убираться восвояси? Наивные людишки! Право решать никогда никем никому не давалось! Оно бралось! Вот так – внаглую, нахрапом, без испрашивания чьей-то милости. Бралось сильными, смелыми, волевыми людьми!» Это фрагмент речи Максима Базылева на разрешенном митинге НСО. Когда читаешь различные интернет-форумы, создается впечатление, что Адольф пользовался среди националистов большим авторитетом, чем Румянцев. 

Осенью 2007 года поклонник Гитлера и главный финансист НСО был сильно раздражен. «Стало ясно – "оранжевые" на Украине прокисли, значит, и наш первоначальный план уже никуда не годился», – вспоминает Румянцев. Свою роль сыграли и провальные муниципальные выборы. Молодые волки из НСО жаждали власти, но не знали, как ее получить. «По-моему, Макс просто перестал адекватно воспринимать реальность. Кричал: давайте завалим эту власть трупами. Мол, если все ультраправые выйдут на улицы, начнется хаос, неразбериха и то самое безвластие. Похоже, он не представлял силы государственной машины», – продолжает Румянцев. Другое дело – сам создатель НСО. Незадолго до этого он побывал на допросе в ФСБ и знал, что организация уже под колпаком спецслужб.

В апреле 2008 года неонацисты собрались в лесу неподалеку от станции метро «Улица Подбельского». Там Базылев заявил, что без насилия политических целей не достигнуть, то есть в открытую призвал соратников к убийствам. Правда, по данным следствия, на счету некоторых членов НСО уже было не меньше полутора десятков убийств, первое случилось осенью 2007-го. Сейчас трудно сказать, действовали ли они самостоятельно или по негласному призыву Адольфа. 

К концу апреля Румянцев и многие другие покинули НСО, а оставшиеся словно съехали с катушек. Особенно отличилась ячейка «НСО-Север», возглавляемая айтишником Львом Молотковым. На суде он рассказывал, как неонацисты покупали таблетки гидроперита, электролит, ацетон, электронные комплектующие и при помощи схем, найденных в интернете, пытались изготовить самодельные бомбы. Чтобы взорвать, например, электроподстанцию в Сергиевом Посаде. Члена ячейки Николая Мельника, подозреваемого в связях со спецслужбами, убили и расчленили в ванной, сняв это на видео. Единственная девушка в банде, студентка пятого курса журфака МГУ Василиса Ковалева, «отпраздновала» свой двадцать первый день рождения двойным убийством. Днем она с тремя молодыми людьми гуляла в парке, а к вечеру компания добралась до улицы Кибальчича, где наткнулась на мужчину и женщину неславянской внешности, выследила и убила.

«Террористы? Вот там они жили, на пятом этаже», – жители неприметной пятиэтажки в подмосковном селе Подъячево уверенно кивают на окна. Они до сих пор не могут забыть страшную ночь с 21 на 22 июля 2008 года, когда спецназ ФСБ штурмом брал квартиру, где скрывалось четверо участников ячейки «НСО-Север». Сперва оперативники прикидывались подвыпившими соседями, звонившими в дверь с надеждой получить спиртное. Потом вырубили пробки, и когда преступники вышли на площадку, ворвались в квартиру. Влад Тамамшев ранил одного из сотрудников, и те вели себя при задержании предельно жестко: например, как рассказывает Лев Молотков, связали его телефонным шнуром и продержали так до вечера следующего дня. А когда силовики вывозили из Подъячево взрывчатку, даже перекрывали Дмитровское шоссе. 

26 июля оставшиеся неонацисты выехали на сборы в Подольский район. Их, включая Максима Базылева, ночью задержали и отвезли в полицию, но затем отпустили. Впрочем, вскоре аресты продолжились. Всего под следствием оказалось 15 человек: 13 проходили по делу «НСО-Север», дела двоих выделили в отдельное производство. Еще в марте экстремисты напали на антифашистов, шедших на концерт в центре Москвы. Влад Тамамшев тогда убил известного активиста Алексея Крылова и обронил на месте преступления мобильный телефон. Это помогло оперативникам. 

На суде неонацисты сознались менее чем в двадцати убийствах. Они утверждали, что остальные признания были «выбиты» под пытками – мол, правоохранители повесили на них старые «глухари». Также якобы не все 15 человек совершали преступления и вообще имели отношение к НСО. Так, в качестве свидетеля защиты выступал друг обвиняемого Дмитрия Чечкина, армянин. По его словам, приятель никогда не придерживался националистических взглядов, не совершал преступлений, а был лишь знаком с некоторыми неонацистами, и его «приплели» к банде до кучи. А Леонид Рудик, единственный из осужденных пожизненно, кто вообще отрицает свою связь с НСО, утверждает, что бывшие приятели оклеветали его под пытками. Кстати, на суде несколько человек подтвердили, что действительно оговорили Рудика и что его не было на местах преступлений. Впрочем, суд ничего из этого не принял во внимание. Сейчас родители Леонида направили жалобу в Страсбург. В целом, читая протоколы, обращаешь внимание на большое количество нестыковок в этом деле. Закрытость суда, конечно, сыграла свою роль.

А что верхушка? Максима Базылева арестовали только 23 марта 2009 года – до этого он продолжал жить в Москве и заниматься обналичкой. Этим объясняется крупная сумма денег, найденная на его счетах. На допросе он подробно описал и историю НСО, и схемы финансирования. Это оказались последние показания в его жизни. Вскоре он, находясь в камере следственного изолятора на Петровке, вскрыл себе вены. Далеко не все верят в самоубийство. Максим Грицай не был привлечен к ответственности. Более того, его имя ни разу не прозвучало во время судебного процесса. Что касается Румянцева, то он проходил как свидетель и даже давал показания против бывших соратников. В его собственных действиях следствие не нашло состава преступления.

Осенью 2012 года я спрашиваю у бывшего лидера НСО, жалко ли ему людей. И убитых, и тех, кто, увлекшись его национал-социалистическими идеями, проведет большую часть жизни в тюрьме. Он отвечает пространно, но я понимаю – не жалко ни тех, ни других. Он грустит лишь о том, что НСО не дожило до наших дней, а на его собственном будущем как политика поставлен крест. 

Убийства, или, как выражаются сами экстремисты, «акции», проходили по похожему сценарию. Молодые люди собирались вдвоем или втроем на станции метро, выбирали жертву, шли следом и где-то в темном или безлюдном месте набрасывались с ножами. 

9 декабря 2007 года, метро «Новокузнецкая»

«Мне было неприятно, что нашей жертвой оказался Хошимов, по виду больше напоминавший подростка, чем мужчину», – Николай Михайлов, осужден пожизненно. 

14 февраля 2008 года, метро «Чистые пруды»

«Рефлекторно выхватив нож, я нанес мужчине, с которым сцепился, несколько ударов. Наносил удары до тех пор, пока мужчина не утратил способность сопротивляться», – Николай Михайлов.

19 февраля 2008 года, метро «Щелковская»

«Вечером я ехал с работы, а жена меня встречала на улице – с ребенком и собакой. Когда мы шли к дому, увидели, как два человека бьют третьего. Я решил помочь потерпевшему, я взял собаку и побежал в их сторону», – случайный прохожий. 

16 марта 2008 года, метро «Китай-город»

«Из всей группы (антифашистов. – Slon) он выделялся своим внешним видом, у него были красные шнурки», – Влад Тамамшев, осужден пожизненно. 

17 марта 2008 года, метро «Тушинская»

«Я вышла в аптеку и увидела знакомого моей мамы – Руслана. У него прихватило сердце, и я повела его к нам домой. Пока мы шли, на нас напали двое молодых людей. Они начали его резать, а так как я заступилась, то и мне по голове дали. У меня было семь швов», – случайно пострадавшая.

19 марта 2008 года

«Решение об убийстве Самвеляна я принял не из-за оскорбления, а потому что посчитал случай подходящим для убийства инородца», – Николай Михайлов. 

6 мая 2008 года, метро ВДНХ

«Увидел женщину, из-за внешнего вида – цветастого платья и косынки – я воспринял ее как цыганку, которых ненавидел. Решил, что не могу упустить шанс свести счеты и так просто она от меня не уйдет», – Николай Михайлов. 

18 июля 2008 года, село Подъячево, Московская область 

«Мне предложили, чтобы я помог Никифоренко сложить части тела Мельника в полиэтиленовые пакеты. Потом мы сложили все это в спортивные сумки, в одеяло и вместе с Юровым вынесли останки примерно за два километра от дома», – Лев Молотков, осужден пожизненно.