Фото: REUTERS / Mohamed Abdullah

Не все европейцы, которые едут воевать в Сирию, с рождения исповедовали ислам. Европейские сирийские бойцы – это в основном третье поколение европейских мигрантов. Часть из них действительно из семей, исповедующих ислам, но много и англичан, принявших ислам в свои 15–16 лет.

Родители этих людей поздно узнавали о том, что ребенок поехал в Сирию. Они плакали и звонили в полицию: «Сын сказал, что едет отдыхать в Турцию, но через несколько месяцев позвонил из Сирии со словами: "Мама, не волнуйся, все хорошо, я сражаюсь против Асада"».

Похожая история произошла и с дочерью главы УФМС Чечни Асу Дудуркаевым, которого Рамзан Кадыров отправил в отставку пару недель назад. «Дудуркаев не может говорить с подчиненными о патриотизме и нравственности, когда его дочь находится в рядах ваххабитов и бандитов». Дочь до сих пор среди «бандитов».

Ее, вероятнее всего, завербовали в Сирию таким же способом, каким туда приглашают и всех остальных: через социальные сети. Я нашла ее профайл, все данные из него удалены. 

Журналист Wall Street Journal Алан Кулисон недавно опубликовал статью об одном из влиятельных полевых командиров в Сирии, Тархане Бартирашвили. Бартирашвили – бывший грузинский офицер, чеченского происхождения, воевавший в Южной Осетии в 2008 году. Бартирашвили проходил американский тренинг, когда служил в грузинской армии, а сейчас командует большой группировкой радикальных исламистов в составе ISIS. Группа Бартирашвили находит новых бойцов через Фейсбук и выкладывает видео, призывающие ехать в Сирию.

А это аккаунт в Твиттере Абу Какаа, другого полевого командира. Считается, что он британец. Во всяком случае, его английский куда лучше, чем мой. Абу Какаа ведет аккаунты в социальных сетях, выкладывает фотографии и регулярно отвечает на вопросы в Tumblr. Диалоги примерно такие:

– Скажите, могут ли сестры приехать к вам в помощь?

– Да, могут.

Со мной соглашается встретиться Рашад Али. Рашад бывший член радикальной исламской группировки «Хизб ут-Тахрир», он был завербован в 15 лет. Рашад вышел из состава «Хизб ут-Тахрир» и сейчас работает на британскую контртеррористическую группу «Центри». Задача Рашада – определить, в том числе с помощью мониторинга социальных сетей, кто из британцев собирается поехать в Сирию, и попытаться их отговорить до того, как они начали джихад.

Я спрашиваю Рашада, как в социальных сетях регулируется распространение призывов вступить в войска «Аль-Каиды» или других радикальных групп. Я могу найти людей в Facebook, которые эти призывы распространяют и рекрутируют новых бойцов. Почему это до сих пор так легко и возможно?

«Мы не живем в обществе, которое контролирует мысли, мы живем в либеральном обществе. И в нашем обществе люди вольны принимать идеи и верования и пропагандировать идеи и верования. До тех пор, пока эти идеи не несут с собой терроризм, агрессию и насилие», – отвечает Рашад. 

Проблема только в том, что никто не будет во время пропаганды говорить: идите и боритесь. Контакты можно найти на форумах в интернете или просто во время разговоров.

«Ну да, – говорит Рашад, – там будет определенный язык, такой зашифрованный язык, понятно, что это будет не очень публично написано. Просто проблема в том, что собрать доказательства на человека, который едет в Сирию, довольно сложно».

Рашад объясняет, как найти рекрутеров среди тех, кто часто пишет в Facebook и Twitter про Сирию. Я нахожу нескольких, говорю им, что я журналист, и прошу ответить на вопросы. Абу Какаа, британский полевой командир, на мою просьбу отвечает: «Nope». К нашему диалогу присоединяются несколько других пользователей и предлагают ответить на мои вопросы. Выхожу в скайп, задаю вопросы, через несколько минут потенциальный рекрутер пишет: «Слушай, я наврал, я в Саудовской Аравии сейчас, давай займемся сексом».

Как минимум двумстам британцам «повезло» больше, чем мне: они нашли настоящих вербовщиков и сейчас воюют в Сирии. Спрашиваю Рашада, что властям Великобритании мешает остановить людей, которые едут туда воевать. По его словам, сложно доказать, чем там люди собираются заниматься. Но если у спецслужб получается собрать достаточно материала на человека, то можно попробовать его остановить, поговорить с ним. Много было случаев, когда останавливали в аэропорту, например.

С Рашадом мы встречаемся поздно ночью, наутро он выезжает в Кардифф, столицу Уэльса и один из центров притяжения радикальных исламистов. Рашад знает тех, кто собирается отправиться в Сирию, едет с ними говорить, потому что оснований применять к ним юридические санкции нет.

Я продолжаю искать вербовщиков из Сирии, чтобы понять, как они работают. Алан Кулисон рассказывает мне о Салмане Булгарском, еще одном персонаже, с которым он познакомился, пока писал материал о грузинском полевом командире.

Салман Булгарский – это псевдоним, его настоящее имя Тауб Айрат Вахитов, он гражданин России. В конце девяностых Вахитов поехал воевать в Афганистан, там был пойман американцами и отсидел два года в Гуантанамо, после Гуантанамо вернулся в Россию. Проблем с правоохранительными органами в начале двухтысячных у него не было, он стал имамом набережночелнинской мечети. Потом, правда, стал выступать с радикальными проповедями в интернете, получил несколько предостережений, уехал сначала в Афганистан, но потом его видели в Сирии. Кулисон говорит, что Салман Булгарский сейчас в Турции, через которую большинство добровольцев перебирается воевать на сирийский фронт.

Отправляю Булгарскому запрос на добавление в друзья в фейсбуке, он добавляет. Пишу ему, что я журналист и пытаюсь понять, что делают российские и европейские правоохранительные органы, чтобы остановить поток своих граждан в Сирию.

Салман говорит, что ФСБ допрашивает на границе всех, кто летит в Турцию без тура и отмечен как соблюдающий правила мусульманин. Но если не говорить, что ты летишь воевать в Сирию, то пропускают.

Но как раз накануне в Москве была задержана группа студентов Чеченского государственного университета, намеревавшаяся лететь в Сирию воевать на стороне группы «Имарат Кавказ». Преподаватели университета сказали, что будут вести разъяснительные работы, чтобы не допустить такого в будущем.

Если в Великобритании нет правовых оснований для того, чтобы заблокировать твиттер-аккаунты и ютьюб-каналы вербовщиков и радикальных исламистов из Сирии, то в России, законов по которым эту деятельность можно было бы остановить, казалось бы, достаточно. Но все эти каналы доступны. И сейчас можно, не выходя из «Старбакса», договориться о том, как поехать на сирийский джихад.

Рашад говорит, что отличие сирийского джихада от афганского в том, что те, кто возвращались после Афганистана, говорили ему, что не будут нападать на те государства, к которым принадлежат. Настроения воюющих в Сирии – другие: их политические и религиозные взгляды оправдывают насильственные действия, в том числе против мирных жителей европейских стран. Салман Булгарский недвусмысленно дал понять, как относится к России, «Путину, большому другу Асада», и российским гражданам. Люди, которые едут воевать в Сирию, могут не разделять его взглядов, но их взгляды будут значительно радикальнее, когда они вернутся. «У России есть серьезные основания беспокоиться, что центр джихада после Сирии переместится на Северный Кавказ», – говорит Алан Кулисон.

Мой сюжет и интервью с героями можно посмотреть на сайте телеканала «Дождь».