Как плохая экономическая ситуация вступила в конфликт с любовью к скрепам

С этим Посланием надо разбираться по блокам, отбрасывая демагогию и выжимая из него воду. Важных блоков там три, ну, или четыре: новая региональная экономическая политика (или ее подобие), офшоры, Дальний Восток (его можно включить в новую региональную политику, а можно рассмотреть отдельно) и вялая попытка взбодрить правительство, отказав ему в праве ссылаться на кризис в дискуссии о низких темпах экономического роста в России. Так и поступим. 

1. Офшоры 

Важно понимать, что именно имел в виду Путин, говоря о деофшоризации. Российские собственники российских же активов регистрируют их в Нидерландах, на Кипре или в Люксембурге не только и не столько потому, что не хотят платить налоги в России, а потому, что не хотят, чтобы юридическая защита их собственности осуществлялась российскими судами. С этим Путин, кажется, согласен и предлагает крупному бизнесу сделку: налоги тут, юрисдикция судебных разбирательств – где хотите.  Это странная сделка, потому что непонятно, о каких именно налогах идет речь. Налог на прибыль Evraz Group S.A. (группа «Евраз») или Cesaro Holdings Limited (часть активов группы «Альфа»)  – это, по сути, налог на дивиденды, получаемые формально иностранными акционерами от российской собственности. В отношении госактивов эта логика понятна – Игорь Сечин наверняка уже начал ликвидировать центры прибыли за рубежом, то же самое и другие госменеджеры, но как заставить сделать это Романа Абрамовича или Михаила Фридмана, непонятно.  Возможно, это пас Путина Следственному комитету, который не очень преуспел с восстановлением контроля над российскими налогоплательщиками. Логика тезисов Путина предполагает некие санкции в отношении тех, кто не согласен платить налоги в России: где санкции, там и преступление, где преступление – там и следствие. И речь не об отлучении от спасительных кредитов ВЭБа; реплика про ВЭБ – всего лишь намек президента на то обстоятельство, что получить помощь по сценарию ноября 2008 года не получится. Возможно, Путин как бы обещает силовикам интересную, но сложную работу: преследовать «булочников» без санкции ФНС нельзя, а вот побиться с крупнейшими частными компаниями, у которых юристов будет больше, чем членов следственной группы, – можно. Так ли это, мы узнаем очень скоро. 

2. Новая региональная политика 

Майские указы Путина разоряют российские регионы: об этом, в общем, говорят открыто даже в правительстве. Чтобы повысить зарплаты бюджетникам, регионы режут расходы на развитие и инфраструктуру, потому что их налоговые доходы из-за замедления экономики падают и денег на все не хватает. Показатели из указов можно привести в соответствие с реальностью – это предлагает сделать министр экономического развития Алексей Улюкаев, но Путин, очевидно, этого не хочет: неисполнение указов слишком сильный политический козырь и в разговоре с губернаторами, и в разговоре с министрами. Вместо этого Путин как бы развешивает перед губернаторами несколько морковок сугубо политического свойства: обещанные трансферты (стройте «точки роста», и Москва за них в конечном итоге заплатит) – дело доброй воли федерального правительства, для хороших губернаторов они найдутся, для плохих – может, и нет.   Право на налоговые льготы для новых предприятий в регионах – тоже обоюдоострый, скажем так, инструмент развития. Именно такие региональные налоговые льготы яростно уничтожал Алексей Кудрин в 2003–2004 годах, их возвращение – признак скорее бессилия Москвы и отсутствия рецептов спасения региональных финансов, способ спрятать их проблемы на какое-то время за дымовой завесой разговоров об активности на местах. Нет никаких гарантий, что завтра эти льготы не будут проверять силовики, а значит, любой губернатор будет раздавать их сверхосторожно, если вообще будет.  Дальний Восток и Сибирь как большой внутренний офшор для всех, кроме сырьевиков, – тоже признак бессилия, вернее, отсутствия целостной стратегии развития этих регионов. Льготы там нужны именно сырьевикам, потому что, кроме них, там никто почти не работает, а стимулировать таким образом малый и средний бизнес переезжать в Барнаул и Читу – как минимум странно. Пятилетний вычет по налогу на прибыль, вероятно, мог бы сработать, стань он сплошным для всех налоговых резидентов Сибири и Дальнего Востока, но пока об этом речи, кажется, не идет. 

3. Экономический рост 

«Да, конечно, мы испытываем последствия глобального кризиса. Но нужно прямо сказать: основные причины замедления носят не внешний, а внутренний характер», – сказал президент Путин, но фраза повисла в воздухе. Списывать все на низкую производительность труда нельзя, причин тут масса: от плохого инвестиционного климата до непредсказуемой политики самого правительства, которое, например, на наших глазах разваливает негосударственные пенсионные фонды, которые до этого развивало почти 10 лет. Все экономисты хором говорят, что лекарство от замедления – структурные реформы, но про реформы, тем более структурные, в Послании не было ни слова. Зато политически этот тезис открывает новую главу в отношениях президента и правительства: если премьер Медведев сознательно занимает нишу «технического премьера», как недавно было справедливо замечено, то и относиться к нему Путин будет как к техническому премьеру, то есть будет чаще бить. Внутренние причины замедления – магическая фраза, которая позволяет делать это без перерыва.  Суммируя, надо сказать, что плохая экономическая ситуация, кажется, вступила в конфликт с любовью к скрепам. Конечно, многим в Кремле, возможно, и самому президенту Путину очень хочется начать строить величественный и свободный от содомии Китеж-град по иранским или советским лекалам. Но затея эта – дорогая, а денег на нее нет, и неизвестно, появятся ли они в будущем. Поэтому Путин и решил немного обождать со скрепами и Китеж-градом, надеясь, что конъюнктура рынков позволит вернуться к ним немного позже, например в следующем году.