Настоящий материал (информация) произведен и (или) распространен иностранным агентом Проект «Republic» либо касается деятельности иностранного агента Проект «Republic»
Только что закончилась открытая встреча с Михаилом Борисовичем
Фото ИТАР-ТАСС/ Митя Алешковский
Сегодня Михаил Ходорковский провел две встречи с журналистами. Корреспондент Slon Лола Тагаева и журналист «Дождя» Тихон Дзядко прилетели в столицу Германии, чтобы рассказать о том, что там происходит. Перед общением с журналистами бывшему заключенному провели экскурсию по музею, в котором, в частности. представлены личные вещи самого Ходорковского.
Фото Лолы Тагаевой. Ходорковский смотрит на свой бушлат и письма в музее Берлинской стены
17:00
19 февраля произошел жесткий разговор с Путиным, все это видели. Через две недели было возбуждено первое уголовное дело против сотрудников ЮКОСа, все остальное домыслы.
Я, простите, уверен, что частное управление лучше государственного. Но я также считаю, что в современном обществе бизнес, не понимающий своей социальной ответственности, не имеет права на существование.
Все.
16:55
Меня просто спросили, готов ли я положиться на Геншера, я сказал, что, конечно, готов, поскольку это очень уважаемый человек.
Для меня лично музей Берлинской стены – это то место, где мне очень помогли, пока я был в тюрьме. Я пришел сюда поблагодарить всех за это.
Меня поразил уровень внимания к этому делу. Я извиняюсь, что не со всеми смог и смогу поговорить. Я 10 лет не был с семьей, дайте мне хоть немного частной жизни.
16:45
Впервые о такой возможности я услышал от своих адвокатов 12 ноября. Всегда было понятно, что это решает только лично Путин – это формальность, но не формальность – это признание вины. Признание того, что сто тысяч были безразмерной преступной группой, для меня всегда было неприемлемо.
Я не хочу возвращаться в бизнес, я там всего, чего хотел, достиг. Оставшееся мне время я хотел бы посвятить тому, чтобы отдать долги и сделать российское общество лучше.
Я надеюсь, что Янукович возьмет пример с Путина в освобождении политзаключенных и отпустит Юлию Владимировну.
Вопрос: Есть у вас ненависть к Путину?
Ходорковский: Я понимал, еще когда занимался бизнесом, что играю в жесткие игры, но эта жесткость не коснулась моей семьи, и это позволило не воспринимать это слишком эмоционально. я оставил это в сфере прагматики – просто такие условия игры, да, они не нравятся мне, ну ничего не поделаешь.
Алексанян – это огромная проблема. Я думаю, мы знаем, кто исполнители в деле Василия Алексаняна, но нужно знать точно, и пока я не могу произнести вслух их имена. Это мой крест до конца жизни.
16:35
Вопрос: Как надо общаться с Путиным Западу?
Ходорковский: Наверно, было бы слишком самонадеянно давать советы, как вести себя со столь непростым человеком, которым является президент моей страны. Я надеюсь, что политики будут помнить, что я не последний политзаключенный. Относительно моего пребывания в Берлине я не успел посоветоваться с близкими даже. Виза на год.
Я не имел выбора на этапе своего освобождения, когда меня разбудили в два часа ночи, мне сказали, что я еду домой, и, только сев в самолет, я понял, что лечу в Германию. В то же время господин Песков сказал, что никто не мешает мне вернуться домой, но у меня нет гарантии, что я смогу затем улететь туда, куда мне понадобится.
Не надо портить Сочи, это праздник спорта для миллионов, но и превращать его в праздник Путина не надо.
Я не собираюсь заниматься политической деятельностью, я собираюсь заниматься общественной деятельностью, борьба за власть – это не мое.
16:25
Заявление Ходорковского
Дорогие друзья, я от всей души благодарен всем вам, кто пришел сюда сегодня. Я понимаю, что у всех разные цели, но в какой-то мере я воспринимаю это и как интерес ко мне и моей стране. Моя главная благодарность вам, я понимаю, что, если бы не усилия многих людей во всем мире, этого бы не произошло. Не в последнюю очередь освобождение произошло благодаря СМИ. Я хочу, чтобы вы приняли от меня и от всех нас благодарность за это. Я лично благодарен за поддержку, которую оказывали мои друзья и мои бизнес-партнеры и главное – семья. Я очень благодарен Гансу Дитриху Геншеру, его усилиями дело ЮКОСа начало заканчиваться. Я очень благодарен фрау Ангеле Меркель... Я теперь могу пользоваться всеми этими фейсбуками и твиттерами, когда я попал в тюрьму этого ничего не было. Я очень хочу поблагодарить музей Берлинской стены и его директора Александру за то, что они не забывали обо мне и моих товарищах.
Я хочу извиниться, что не могу особенно вдаваться в подробности. В тюрьме остаются мои товарищи – Лебедев, Пичугин. В силовых ведомствах говорят, что еще не сняли всех вопросов по ЮКОСу, мы надеялись, что после слов президента третье дело ушло в прошлое, но, видимо, нет.
Не надо думать, что в России не осталось политзаключенных – надо теперь работать над тем, чтобы в России и в остальном мире таковых не осталось. Что касается планов на будущее – я 36 часов назад получил свободу. И я не строил планы, потому что главное, что подкашивает зэка, – это надежда, которая в последний момент не случилась.
16:20
Дама, сопровождающая Ходорковского, благодарит по-немецки всех участников его освобождения, в том числе Путина.
16:10
Наконец-то вошел сам Михаил Ходорковский. Просит журналистов успокоиться. Творится какая-то невообразимая давка. Все ждут, пока фотографы перестанут фотографировать. Распорядители на трех языках просят их отойти, чтобы пресс-конференция могла начаться.
16:05
В зале огромное количество представителей прессы. С большим трудом через толпу пробиваются родители Ходорковского, как передает Лола Тагаева, их места оказались заняты журналистами. Фотографы словно обезумели.
14:59
Ходорковский: Во мне изменения начались с кризиса 98-го года. Это был для меня сильный удар, точнее, то, что я не мог выполнить свои обязательства. Это было для меня катастрофой. То, как страдали люди от последствий этого кризиса. оказалось для меня очень существенно. Тогда я стал понимать, что главное – это люди. Потом я пережил разгром компании, я наблюдал его из камеры в прямом эфире НТВ (цитата по ).
14:57
Я не согласен с парадигмой «Путин – самый главный человек оппозиции». Если будет «самый главный человек» – будет новый Путин. В обществе должен возникнуть вопрос о самоуправлении своей судьбой, но пока такой запрос слаб (цитата по).
14:55
К счастью, с семьей не возникло барьера. В лагерях у 90 процентов людей главная проблема – выйдя из тюрьмы. людям некуда идти (цитата по.
14:47
Я даже не представляю своего финансового состояния. Было бы крайне огорчительно, если бы меня воспринимали в качестве спонсора оппозиции. Я очень хорошо понимаю, насколько это опасно для нее. Например, 174-я статья – отмывание. Не надо ждать от меня того, чего не будет. Я не хочу тратить время на пройденные вещи. На жизнь мне хватит, а футбольные клубы я не покупаю (цитата по snob.ru).
14:37
Я старался смотреть на всю ситуацию как на некий вызов. Да, я попал в плен, но старался не зацикливаться на этом. Были депрессивные моменты, но я сдерживал их в себе. Что касается физических условий – сегодня российская тюремная система – это не ГУЛАГ. Голода и холода нет (цитата по snob.ru).
14:35
Да, но не только. Надо улучшать имидж страны, одними деньгами этого не сделаешь (цитата по snob.ru).
14:30
Я не обладаю полнотой информации, встречи с адвокатами проходили под камеру. Я получил предложение через адвокатов от Геншера. Я посмотрел на него, и поскольку признание вины не требовалось, я согласился (цитата по snob.ru).
14:24
За пару месяцев до своей смерти ко мне приехал Шмидт. Он получил на руки документы с двойным штампом. Был особый контроль. Телекамеры были установлены над рабочим местом, койкой. Отдельную баланду мне из ресторана не привозили.
"Что вы потеряли за 10 лет?" "Нам времени не хватить перечислять. Самое тяжелое – потерял 10 лет общения с семьей"
Вопрос: Почему вы так спешно уехали из России? Как долго останетесь в Германии?
Ходорковский: Я написал обращение Путину 12 ноября. В тот момент мама была в Германии, поэтому я попросил разрешение уехать за рубеж. Когда меня освобождали, альтернативы никто не предлагал. Освобождение проходило в лучших традициях 70-х.
С юридической точки зрения первый судебный иск ко мне закрыт. Европейский суд признал его незаконным, но по нашему закону он остается. Взять на себя риск приехать в Россию и не иметь возможности уехать я не могу. Если иск будет снят, я сочту, что могу приехать в Россию. Я пока не знаю, где буду находиться.
Это было бы опасно для оппозиции в первую очередь – финансирование
Из-за новых требований российского законодательства нам приходится удалять некоторые комментарии — для безопасности участников дискуссии и сотрудников Republic.
