Почему в санкциях нет смысла: Россия сама себя накажет

Первый санкционный список США, обнародованный на прошлой неделе, стал поводом для шуток не только в российской Госдуме, но и в самих Штатах. «США заморозят аккаунт Владимира Путина на Netflix. Хочу напомнить, что скоро начнется новый сезон «Игры престолов» и мы ничего, подчеркиваю, ни-че-го не исключаем», – пародировал решительные заявления государственного секретаря США Джона Керри блогер Энди Боровиц на сайте New Yorker. 

Второй список, в который наконец попали не только чиновники и депутаты, но и предприниматели, и даже целый российский банк, правда не самый крупный, дает значительно меньше поводов для шуток. Но вопросов к нему не меньше, а может быть, даже больше, чем к первому списку. Какие именно цели преследуют США, подбирая потенциальных жертв? Чем мотивируют свой выбор? Какой информацией пользуются, говоря о тех или иных персоналиях? И чего в конечном итоге хотят добиться? 

Сквозь мутное стекло 

Хорошо, что на свете есть люди вроде Джулиана Ассанжа. Если бы их не было, набор персональных санкций против россиян мог бы показаться продуктом глубокого анализа ситуации в стране, сбора эксклюзивных разведданных и точного понимания внутриполитических реалий РФ. Но после изучения текстов телеграмм американских дипломатов, касающихся ситуации в России, становится понятно, что ни к анализу, ни к разведке эти списки не имеют никакого отношения. Власти США по неизвестной причине смотрят на российскую правящую элиту не глазами собственных аналитиков и спецслужб, а глазами российской оппозиции. Кооператив «Озеро» – ближний круг президента Путина. Путин – хозяин всей российской нефти. Ротенберги, Ковальчук и Тимченко – кошельки и номинальные держатели его несметных богатств. С Якуниным Путин ест глухарей и обсуждает планы дальнейшего разграбления России. 

При всем удобстве такой картины мира, подкрепленной солидным аналитическим материалом в виде жалобы гражданина Навального в газету The New York Times о бесчинствах правления колхоза «Россия», она не соответствует действительности. Риски владения счетами за границей для высших чиновников и узкого круга дружественных Кремлю и персонально Путину бизнесменов выросли сразу после произнесения Мюнхенской речи. А после сеанса антикризисной помощи в 2008 году всем любителям офшорных юрисдикций дали понять: ваши деньги – это только ваши деньги, но если вы опять заложите стратегические российские активы в какой-нибудь Deutsche Bank, а нам придется их спасать, активы заберет ВЭБ. 

Есть еще одно обстоятельство, превращающее второй санкционный список США в бессмысленный театральный жест. Чиновники из списка, люди вроде Сергея и Виктора Ивановых, не ездят в Штаты с частными визитами, чтобы сфотографироваться у статуи Свободы и потратить доллар-другой в Атлантик-Сити. Они вообще за границу ездят довольно редко, поскольку являются носителями гостайны и на каждый выезд (если речь идет не о служебной командировке) должны получать специальным образом оформленное разрешение. Они ничего не потеряют в результате введения санкций, разве что получат немного дополнительных очков в глазах российского президента. 

Штатам и ЕС трудно признать тот факт, что за разговорами о тотальной коррупции в России и огромных мешках с деньгами в швейцарских банках они не видят правды. У Путина нет счетов в Швейцарии или Лихтенштейне, а тем более в США, как нет их ни у Иванова, ни у Нарышкина. Запад просто проспал процесс трансформации российской элиты, который начался примерно семь лет назад и продолжается до сих пор. Из группы граждан, объединенных общими хозяйственными интересами и общими страхами, она превратилась в сплоченную колонну убежденных геополитических реваншистов. Которым точно не страшны ни запрет на въезд в США, ни невозможность снять трудовую копейку с карты American Express Centurion. 

Телеология санкций 

Внезапное известие о продаже доли Геннадия Тимченко в компании Gunvor на данный момент единственное реальное следствие введения санкций против представителей российской элиты. Хотя ничего неожиданного в этой новости на самом деле нет: исполненное торжества заявление управляющего активами самого богатого россиянина Алишера Усманова о том, что он продал американские активы и купил китайские, сделанное ровно за два дня до обнародования второго санкционного списка, позволяет предположить, что не только Тимченко готовился к карательной операции против россиян. 

Предположим, что спустя месяц окажется, что все американские активы ультрабогатых россиян или проданы, или принадлежат структурам без российских корней. Этого добивается Запад? Кажется, нет. А тогда чего же он добивается? Возможно, называя Нарышкина, Якунина, Ротенбергов и Тимченко членами «внутреннего круга» президента Путина, Запад ждет, что во время традиционной совместной трапезы с глухарем кто-нибудь из вышеперечисленных вытащит из кармана iPhone, прочтет новость о санкциях, поперхнется косточкой и тут же упадет на колени перед президентом, моля его немедленно закончить крымскую эпопею, вывести флот из Севастополя и не отторгать от Украины Харьков, Донецк и Мелитополь? При всей отрадности подобных фантазий понятно, что ничего подобного никогда не произойдет и не может произойти. 

Тогда в чем цель наказания вышеперечисленных граждан РФ? Кажется, что пока исключительно в том, чтобы хоть кого-то да наказать. Проблема с реальными санкциями против России и россиян, с санкциями, которые будут работать, а не раздувать и без того огромное эго американофобов в российском руководстве и бизнесе, заключается в том, что платить за них будут не США, а Европа. И именно Европа делает сегодня все возможное и невозможное, чтобы санкции, по крайней мере пока, оставались символическими. 

Симметричный ответ России на арест российских активов в США ударит по Франции и Австрии (их банки имеют существенные интересы в России, которые аналитики Deutsche Bank в четверг оценили примерно в $75 млрд); Италии, которая зависит от российского газа; Германии, которая зависит от того же газа и экспорта в Россию; странам Центральной Европы и Прибалтики (по оценке Financial Times, 7 европейских стран получают 100% газа от Газпрома, еще одна страна – Австрия – больше 70%). В целом примерно 35–37% российского импорта приходится на Европу (30% на еврозону и еще около 6% на страны, не входящие в валютный союз). ЕС не может отказаться от такого большого покупателя, поэтому будет до последнего тянуть с собственными санкциями и не даст США существенно расширить их перечень. 

Понятно, что «Роснефть» теперь вряд ли сможет закрыть сделку по приобретению нефтяных активов банка Morgan Stanley в США (регулятор должен был согласовать ее до июля 2014 года), понятно, что и на другие привлекательные активы в Штатах ни государственные, ни частные российские компании могут больше не зариться. Но так же понятно, что без крайней нужды ни Игорь Сечин, ни Алексей Миллер, ни даже Виктор Зубков не лишатся права прилететь на встречу с инвесторами в Нью-Йорк, Лондон или Берлин. 

И все-таки они работают 

Экономика России оказалась в парадоксальной ситуации: она сама накажет себя сильнее, чем любые внешние санкции. Говоря еще точнее, действия российских властей накажут ее сильнее любых зарубежных санкций. Небольшой пример – заявление помощника президента Андрея Белоусова, сделанное в четверг. «Статистика февраля, сказать осторожно, показывает, что у нас потенциал для роста есть. Еще, может быть, помогут возможные санкции отмобилизоваться, преодолеть нашу внутреннюю расхлябанность», – сказал помощник Путина. Во фразе про расхлябанность, как в капле воды, отражается новый подход властей страны к экономике и ее субъектам. 

Тут нет больше инвесторов и собственников с их «неуверенностью», «осторожностью» и «сомнениями». Тут есть отмобилизованные хозяйственные единицы. Если надо, Кремль подскажет им, что и кому надо продать, правда, пока отрицая сам факт такой подсказки публично. Если надо, Кремль даст им денег из ВЭБа или другого госбанка, если надо – переселит в Симферополь, Владивосток или Калининград. Этап увещеваний, борьбы за позитивный внешний имидж и «мягкого воздействия на ключевые аудитории» (так характеризовали задачи своей работы над внешним имиджем России банкиры из Goldman Sachs, докладывая заказчику – правительству России – о своих придумках и наработках) закончен. Goldman Sachs пора перечитать контракт с Россией на предмет соответствия отторжения Крыма от Украины определению «обстоятельств непреодолимой силы». 

Ключевая характеристика экономики в данный момент – растущая нечувствительность к денежному стимулированию. Ответ государства на эту беду – деньги, деньги и снова деньги. Это значит, что стагфляция, которая пришла в Россию задолго до украинской революции и крымского кризиса, просто усугубится из-за нового раунда мобилизационных вливаний госденег в экономику. Россия сама, без всяких санкций начинает путешествие в дивный новый мир стремительно дорожающих импортных подгузников, дешевеющих акций и квартир и сокращающихся доходов. 

Впрочем, кое-что могут сделать и санкции. Любой вменяемый экономист на вопрос «Как наказать Россию санкциями?» ответит сегодня так: «Не делая резких движений, поддерживать высокий градус неопределенности в отношении российских активов». «Продают на слухах, покупают на фактах», – точно подметил не так давно министр экономического развития Алексей Улюкаев. Это значит, что угроза санкций будет работать лучше самих санкций, пересмотр прогноза по рейтингу России агентством S&P – первая ласточка. 

Что это значит для всех нас в практическом смысле? Ну, например, то, что цены на импортные товары вырастут – кредиты, которые берут импортеры, чтобы оплатить поставки, теперь будут учитывать этот новый прогноз S&P. За ними подорожают и российские товары: облигации их производителей подешевеют, а стоимость их обслуживания и обслуживания долгов вырастет. Потихоньку, от товара к товару, от компании к компании, неопределенность и клеймо «негативный прогноз», как ржавчина, будут разъедать основы российской повседневности.