Когда вы проснетесь утром 26 мая и прочитаете новости, то узнаете, что на выборах в Великобритании победили расисты. Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP) получила треть голосов на выборах в Европарламент и местных выборах, обогнав консерваторов, лейбористов и либерал-демократов. В тот же день какой-нибудь депутат российского парламента даст комментарий: «Мы предупреждали, что в Европе идеи нацизма и фашизма приобретают опасную популярность. Россия вновь в одиночку противостоит коричневой угрозе. Страшно подумать, что в Британии такие фашисты, как Найджел Фарадж, лидер UKIP, пользуются широкой общественной поддержкой. Это их хваленая демократия, это то, что они предлагают Украине?»

Комментарий депутата не будет подхвачен, и Найджел Фарадж не станет героем вечерней программы Дмитрия Киселева. Потому что главный британский расист еще и главный британский фанат Владимира Путина.

«Если вы спросите меня, кто самый выдающийся политик сегодня, я скажу – Путин! Не потому, что согласен с его политикой, но Путин – великий стратег и тактик. Как он перехитрил Запад с Сирией! Великолепный ход с Крымом. Я не поддерживаю аннексию, но ход великий. Я не поддерживаю coup d’etat на Украине. А Евросоюз должен наконец понять, если тыкать русского медведя палкой, он может разозлиться».

Найджел Фарадж

Выборы в Европарламент состоятся 22 мая. В 12 избирательных округах страны должны выбрать 73 депутатов, чтобы отправить их в Брюссель. Судя по последним опросам, большинство голосов уйдет Партии независимости Соединенного Королевства – UKIP. В целом расклад будет такой: UKIP – 29%, лейбористы – 26%, консерваторы – 23%, либеральные демократы – 10%. По данным того же опроса, почти треть британцев считает, что партия UKIP разделяет расистские взгляды. Но каждый четвертый британец уверен, что UKIP просто не боится писать на плакатах то, что думают простые люди в стране.

Сразу после того, как UKIP выиграет майские выборы, начнется избирательная кампания по выборам в парламент. В 2010 году партия заняла второе место на европейских выборах, но провалилась на национальных, и в парламенте нет ни одного сиреневого депутата. В этот раз Фарадж пообещал подать в отставку с поста лидера UKIP, если ни один их кандидат не пройдет. У партии до кризиса 2008 года не было амбиций выступать на национальных выборах. UKIP была организована в начале 1990-х годов, и не как партия даже, а как группа лоббистов-академиков из Лондонской школы экономики, выступавших за сохранение фунта и неприсоединение к зоне евро.

Но успехи антиевропейской и популистской ультраконсервативной риторики в духе «Давайте все британские поезда красить в более традиционные цвета, а то они какие-то слишком пестрые» привели сначала к популярности на местных муниципальных выборах в районные органы власти, а потом к тому, что у партии появились амбиции и на национальном уровне.

Программа UKIP – не чисто британское изобретение. Популистские партии с антиевропейской повесткой, призывами ограничить миграцию и защитить страну от евробюрократов становятся популярными по всей Европе, и после выборов 22 мая треть мест в Европарламенте могут занять депутаты со взглядами, похожими на те, что разделяют сторонники UKIP.

Голоса простых людей

На встречах избирателей UKIP с лидером легко практиковать объективную журналистику. По одной стороне улицы выстраивается очередь людей в сиреневых галстуках, заплативших шесть фунтов, чтобы увидеть Фараджа, по другой стороне улицы выстроилась акция протеста «Остановим британский фашизм» и кричит в мегафон: «UKIP is a racist party». Сначала иду вдоль сиреневой очереди, потом перехожу дорогу.

– Вы можете объяснить, что такое UKIP, мы о ней не слышали, а потом она вдруг стала одним из самых больших событий британской политики. Как так получилось?

Анджей Прайс: Главная идея UKIP – вернуть Британии суверенитет, который мы потеряли, вступив в Европейский союз. Мы должны вернуть себе контроль за своими границами, за своими законами. Это революция простых британских людей против вездесущего ЕС.

– Там люди кричат, что вы расисты, почему?

Анджей Прайс: Это нонсенс, абсолютный нонсенс. Насколько мне известно, я не расист. И, кстати, раз уж вы из России, я хочу принести извинения за то, что ЕС вмешался в отношения Украины и России, они все время вмешиваются в суверенные интересы других стран. Политика ЕС привела ко всем бедам и несчастьям там у вас, и я искренне хочу попросить прощения за это.

– Что такое UKIP?

Питер: Это партия, которая выросла исключительно потому, что консерваторы страшно неэффективны, а лейбористы просто ничтожны. В принципе, мы против Евросоюза, мы хотим снова стать независимыми. Нам надо контролировать миграцию.

Съезд UKIP

– А вы важны только на европейских выборах или на национальных тоже?

Питер: Конечно, на национальных тоже. Мы важны и на национальных, и на местных выборах. Я сам являюсь кандидатом на местных выборах от UKIP. Но я хочу вам сказать, никто здесь не расист, не поддерживает банкиров, не является нацистом. Никто. Это возмутительно, что они кричат нам, что мы расисты. Я в шоке, они там написали плакат «Нацисты, убирайтесь». Я не знаю, что на это сказать. Эти люди, напротив, пусть наш сайт почитают.

Кевин: Нам обещали референдум о выходе из Евросоюза. Нам обещали, что мы сможем вернуться к домашнему защищенному рынку, выйти из соглашений с ЕС. Эти обещания произносились много лет подряд. Нас обманули, если Фарадж победит, он выполнит обещание.

Жена Кевина: Пойдем, перестань, не надо давать никому комментарии, это опасно.

Кевин: Нет, я хочу сказать, в этом нет ничего плохого.

Жена Кевина: Да, а потом они в новостях расскажут, что ты фашист. Не говори с журналистами.

Перехожу на другую сторону улицы.

Джо: Они стали популярны после кризиса 2008 года. И каждый раз, когда случается кризис, надо кого-то обвинить, UKIP решила сделать виноватыми мигрантов, потому что надо выбрать самых незащищенных и свалить все на них. И это означает, что обвинять надо UKIP, это дает нам право нападать на них. Так работает расизм. Это ультраправая партия, это зараза.

– Почему вы против UKIP?

Данкан: Они пугают меня. Они пугают меня, потому что правые партии обычно пользуются рецессией для того, чтобы получить поддержку своих идей. Они используют тактику страха, чтобы получить поддержку. Мы знаем, как будет дальше, это сейчас они мягкие, но стоит им только получить голоса на выборах, как мы услышим, что они думают на самом деле. Очевидно, что люди в их партии разделяют расистские, гомофобные и сексистские взгляды. UKIP состоит в альянсе с итальянской националистической партией «Лига Севера» и разделяет идеи «Ферст Скин», которые хотят, чтобы все мигранты носили повязки на руках. «Лига Севера» говорит, что готова убивать мигрантов, которые нарушают законы Италии. Это слишком стало напоминать то, что происходило в Германии в 1933 году, восход нацистской идеологии. На фоне рецессии пришли расистские взгляды и политика, и то же самое сейчас повторяется здесь. И я напуган, я страшно напуган, что эта партия, которая говорит: давайте улыбаться и пить пиво. Но это не приятная компания, а группа расистов и гомофобов. Мы должны их остановить.

– Почему вы протестуете?

Мишель: Они расистская организация, мы хотим, чтобы простые люди, их избиратели, которые пришли сегодня, увидели, во что ввязываются. Мы пытаемся им сказать: не надо, вы выбираете расистов. UKIP распространяет пропагандистскую ложь про иммиграцию, людям надо рассказать, что это неправда.

– Простите, что спрашиваю, а вы мигрант или гражданин Британии?

Мишель: У меня есть гражданство Британии, но мои родители были мигрантами. И я думаю, что страна стала такой, какой стала, только благодаря мигрантам. Мы не должны их выгонять, мигранты делают страну сильнее. Это неправда, что из-за мигрантов у всех ниже зарплаты, ровно наоборот. У меня в районе женщины-мигранты устроили забастовку, чтобы им платили больше. И именно мигранты сейчас добиваются повышения оплаты труда, и они добились повышения минимальной зарплаты.

– Почему популярность UKIP растет?

Джон: UKIP становится все популярнее из-за политического кризиса в Великобритании. У нас нет партии, которая бы представляла простого избирателя, люди пытаются нащупать решение проблемы среди ультраправых или ультралевых течений. Конвенциональные партии сейчас не справляются с задачей защиты рабочего класса. Во всех подобных кризисах решение ищется в ультраидеях, как это случилось в Германии в тридцатых. UKIP – правые популисты. Они не фашисты, конечно, но от этого их популизм не менее опасен. Они получили огромную поддержку от медиа и некоторых представителей высшего класса, которые разделяют их антиевропейскую политику.

– А почему представители высшего класса поддерживают антиевропейскую политику?

Джон: Потому что в английском истеблишменте всегда был раскол между теми, кто связан интересами с Европой, и теми, кто связан с неевропейскими странами. Таким образом, те, у кого бизнес-интересы в Европе, поддерживают интеграцию, а те, у кого интересы в странах Содружества, в Америке и Азии, поддерживают UKIP. И так появился раскол в управляющем классе британского общества, на котором играет Фарадж.

«На встрече со своими избирателями Найджел Фарадж попытался убедить собравшихся и журналистов в том, что UKIP – не расисты», – пишет сайт BBC.

Голос лидера

Я прохожу в зал Евангелистского Эммануэль-центра, в котором проходит встреча партии. Охранник считывает QR-код моего электронного билета, проверяет сумку. Мраморная лестница под деревянным распятием, сиреневая подсветка, в цветах партии. Говорят, что сторонники партии в основном из рабочего класса, но в зале сидит очень разная публика, сложно назвать их всех «простыми людьми». Фарадж будет выступать последним, на сцену выходят кандидаты на местных и европейских выборах. «Я женщина, у меня четверо детей, еще два месяца назад я не мечтала о политической карьере, и вот сегодня я баллотируюсь в депутаты. Никто не может обвинить UKIP в сексизме».

Зал встает. Аплодисменты.

«Я негр-боксер, такие, как я, не становятся политиками. У меня все мозги отшибло давно, только в затылке что-то сохранилось. Но я такой же, как вы, когда я смотрю "Парламентский час" по BBC, я ору на телевизор и говорю жене: ну что за уроды. Эти три поросенка трусливых: Кэмерон, Клегг и Милибэнд. Я не кончал Оксфордов и не учился в Итонах, но я буду лучшим политиком, чем они, потому что я такой же, как вы. Если негр может быть кандидатом UKIP, то это не может быть расистской партией».

Зал встает. Аплодисменты.

«Моя мама – еврейка, мой папа – карибский негр. Когда мне говорят, что UKIP – расисты, я воспринимаю это как личное оскорбление. Мы за миграцию, она сделает страну сильнее, мы за разнообразие, мы за разные культуры, мы за женщин в политике».

К концу второго часа к микрофону под овации выходит Фарадж и просит подняться на сцену всех кандидатов на предстоящих выборах. Толпа политиков похожа на участников конкурса национальных костюмов.

«Теперь никто не может сказать, что мы партия расистов, посмотрите на моих однопартийцев, все они когда-то были мигрантами. Теперь никто не может сказать, что мы партия одного лидера и одной идеи, посмотрите, сколько разных прекрасных политиков тут собралось».

В течение двух часов выступавшие со сцены рассказывал о том, почему UKIP не расисты. После каждого выступления в зале кто-то вставал и начинал кричать «Позор фашистам». Под гудение зала провокатора выводили охранники.

«Эти upper-middle белые мальчики из хороших семей пытались сорвать нашу встречу, – говорит Фарадж. – Но у британских элит, нанятых ими газет и этих трех поросят из парламента не получится лишить простой народ, то есть нас, возможности управлять нашей страной. Мы, простые люди, оплот Британии, вернем страну нам. Мы не расисты. Но скажите, как мы можем рассчитать, сколько национальной системе здравоохранения нужно бригад скорой помощи, если в страну приезжают мигранты из Румынии и никто не может ограничить их количество. Почему наши дети не могут попасть в школу? Все места заняты мигрантами».

Ну наконец-то. 99 процентов времени они говорили о том, что не расисты. Но ведь достаточно пары фраз лидера, бьющего точно в цель.