Прошедшие в воскресенье в Москве праймериз в Мосгордуму вызвали минимальный интерес у столичных жителей. После того как на сайте «Гражданской инициативы» была дана явка на 16:00, информация о количестве пришедших на участки не появлялась до сегодняшнего утра, хотя участки закрылись только в 10 вечера. Сегодня днем появилось краткое сообщение: «На 20:00 мы имели цифру в 220 тысяч выборщиков, но это не окончательная цифра». Всего избирателей в столице около 7, 25 миллиона, значит, явка составила около 3%. Для примера: неделю назад в Волгоградской области, где выбирать могут меньше двух миллионов, на участки пришли почти 277 тысяч избирателей, то есть явка – 14,1%.

Глава счетной комиссии московских праймериз адвокат Михаил Барщевский так комментировал итоги выборов в Москве: «Если явка на праймериз составит 2–3% от числа избирателей, то это точный социологический срез». Адвокату знать, может быть, и не положено, что срез считается верным, когда выборка репрезентативна, то есть сформирована по определенным критериям.

Раскрученный всеми возможными мэрскими силами, проект праймериз в столице можно считать провалившимся не только из-за низкой явки, но в первую очередь из-за последствий, которые московские власти могут почувствовать уже через три месяца на настоящих выборах. Судя по многочисленным свидетельствам, в Москве на участки пришли голосовать пенсионеры, работники социальных служб и компаний, зависимых от городской администрации, то есть все-таки скорее лояльный к власти электорат. Большинство из них попросили прийти, а многие из тех, кого не просили, полагали, что это – настоящие выборы. Придут ли все они снова голосовать 14 сентября и что расскажут о предстоящих выборах, еще большой вопрос.

Но дело даже не в этом. О том, что процедура праймериз, которые проводят власти, довольно сомнительное приобретение для российского избирателя, говорилось много, но самой власти она тоже, кажется, больше вредит, нежели приносит пользы.

Напомним, что в «Единой России» процедуру предварительного голосования запустили в 2009 году еще при прошлом кураторе внутренней политики, Владиславе Суркове, однако она осталась и после его ухода. В 2009-м тогдашний президент Дмитрий Медведев заявил, что проведение предварительных голосований оказывает благотворное влияние на развитие политической системы в целом. И это объяснение продолжает ретранслироваться, как мы видим, до сих пор.

В партии необходимость выборов объясняли тем, что требуется обновить и выявить сильнейших. Критики процедуры говорили об имитации демократического процесса. Летом 2011 года праймериз использовались как инструмент прохождения по спискам «Единой России» кандидатов Общероссийского народного фронта – для постепенного дистанцирования от бренда партии власти. Скандалы с переписыванием итогов появились сразу же, о них публично был извещен и Владимир Путин. В сентябре 2011 года на встрече с жителями Приморья депутат Владивостокской городской думы Георгий Мартынов рассказал ему, как лидеру «Единой России», что праймериз в городах Артём и Находка были сфальсифицированы. Путин отменил их итоги, но заявил, что в целом система предварительных выборов работает хорошо. После этого вопрос о целесообразности праймериз не поднимался, регионы обязаны их проводить. Особенно интригующе смотрятся на праймериз кандидаты в губернаторы, когда скучающий назначенный Путиным врио вынужден выходить на сцену какого-нибудь муниципального ДК и якобы соревноваться с выдвинутыми соратниками. Многие из них не проходят мимо возможности сделать комплимент действующему губернатору. Все присутствующие в зале «выборщики» понимают искусственность созданной конкуренции, но отдел кадров какого-нибудь градообразующего предприятия сказал, что надо прийти – потому что отметят, и они пришли.

Но даже когда речь идет о праймериз, где нет безоговорочного лидера, а есть список людей, которые должны пройти, и их проводят через эту процедуру, а местные СМИ сообщают о прозрачной предварительной процедуре избрания кандидатов, возникает масса вопросов о том, зачем это вообще было нужно. И дело даже не в том, что иногда предприимчивые бизнесмены организовывают скупку голосов в свою пользу и потом региональное руководство «Единой России» переписывает итоги. Результат – скандал в регионе. Есть и другие нюансы.

Во-первых, выборы в России во многом являются референдумом для власти. Избиратель, в отличие от западного, не идеологизирован. Он является либо сторонником власти, либо ее противником. Стороннику не нужна видимость демократии, ему нужно доказательство реальных дел и заботы о нем. Противнику, как показали выборы мэра Москвы в прошлом году со всем безуспешным спектром заигрываний, уже ничего не доказать.

Во-вторых, большинство выборов в России проходят по принципу «загасить явку»: чем меньше информации, тем лучше, а праймериз – дополнительное агитационное мероприятие. В чем же логика?

В-третьих, если заставить прийти и проголосовать за того, за кого надо (часто праймериз проходят как публичные мероприятия, где пришедших отмечают), не факт, что они придут потом на сами выборы, или придут, что называется, с «фигой в кармане».

В-четвертых, в России сформировался бюрократический тип ставленников власти, который скорее отталкивает избирателей, а привлекает, наоборот, более красноречивый. После оглашения итогов остается понятное послевкусие – разочарование и уверенность в том, что власти опять обманули народ. И правильно, наверное, оппозиция игнорирует праймериз. Система, взявшая под контроль каждое движение на политическом поле, в попытке имитировать демократические процессы дискредитирует себя сама.