Все фото: Тоня Самсонова

Прощальное шоу «Монти Пайтон», два с половиной часа, Стивен Фрай появляется на 15-й секунде. «Это кто еще такой?» – спрашивает Эрик Айдл. Ну правильно, после «Монти Пайтон» все британские комики уже не то. Фрай уходит. Еще на 20-й секунде появляется Стивен Хокинг, чтобы высказаться в поддержку монтипайтоновской песни «Галактика».

«У тебя проблемы сегодня, был тяжелый день? Вспомни, что ты стоишь на планете, которая крутится сейчас вокруг своей оси, летит вокруг Солнца, и все это в Галактике, и все это во Вселенной, и все это расширяется, и нет другой разумной жизни, и ты представь, как маловероятно, что ты вообще смог родиться», – поется в песне. В кадре появляется астроном, который объясняет, почему песня неверна с научной точки зрения, но он не успевает закончить мысль, его переезжает Стивен Хокинг. «Стивен разделяет наше представление об устройстве Вселенной», – говорит Терри Джонс. 

В зале 60 тысяч человек, билеты были распроданы меньше чем за минуту. Шоу – повторение старых и самых любимых скетчей и песен, зал знает их наизусть. За мной пара голландцев все шоу играет в игру «Скажи фразу за секунду до того, как она прозвучит со сцены». Я вижу и слышу «Монти Пайтон» впервые, это как если бы вы узнали сначала про художников Ренессанса, а потом открыли для себя Древнюю Грецию. Их влияние на современный юмор сопоставимо с влиянием «Битлз» на современную музыку, написано в «Википедии». Через полчаса после начала шоу понимаю, что все люди, которые, по моему мнению, шутят смешные шутки, подражают «Монти Пайтон». 


В перерывах между скетчами на большом экране показывают классическую монтипайтоновскую анимацию. Наш мультфильм «Приключения капитана Врунгеля» нарисован в том же стиле, что и мультфильмы Терри Гиллиама, или мне померещилось? 


Что из этих стоп-кадров Терри Гиллиам, а что советский мультфильм?

 

Со статуи Давида срывают фиговый лист, на месте пениса появляется лицо, похожее на лицо Путина, и надпись «Цензура» – снова показалось? Нет, не показалось, в оригинальной версии мультфильма на месте пениса появлялась английская королева. С одной стороны, на месте пениса, но с другой стороны, вместо королевы. Почетно или оскорбительно?


В подарочном альбоме, выпущенном к концерту, тоже шутят про Россию. Твит от Владимира Путина: «Все русские, сидящие в ряду G, будут поддержаны танками и десантом». Я сижу в ряду W, но мне тоже нужна поддержка.

– Здравствуйте, меня зовут Тоня, я журналист из России, вы не могли бы мне объяснить смысл шуток «Монти Пайтон»?

– Наверное, это слишком британский юмор для вас. Вы вообще не смеялись? Когда-то они казались очень вызывающими, но это ведь не политическая сатира в чистом виде, они шутят про то, про что шутить было нельзя, но настолько мило и абсурдно, что невозможно устоять. Жаль, что вы не понимаете.

В семидесятых группа была на грани дозволенного, возмущенные граждане протестовали. Сейчас этот юмор вполне нейтрален. Обычно стендап-шоу в Лондоне гораздо менее смешны и гораздо более скандальны.


Когда ты представляешься журналистом из России и просишь объяснить, что смешного в «Монти Пайтон», то узнаешь больше не про британский юмор, а про Россию. Последний год вычеркнул из сознания тех, с кем я беседовала, предыдущие двадцать пять истории нашей страны. Они говорят: 

– У вас же очень репрессивное общество, наверное, люди вашего поколения не очень готовы к шуткам над церковью и появлению пушки в виде пениса на сцене.

– Погодите, всю мою сознательную жизнь Россия была свободной страной, в которой можно шутить над чем угодно.

– Правда? Но сейчас ведь вас оскорбляет «Монти Пайтон»?

Проще думать про Россию так: сначала был репрессивный советский режим, а потом сразу третий срок Путина, все, что между ними, – незначительные события. Время между перестройкой и 2013 годом противоречит представлению о прогрессе. Общества должны двигаться постепенно к большей свободе и большей открытости. Когда вы видите фотографию афганских женщин в мини-юбках, сделанную в светском Кабуле в начале семидесятых, вы ведь тоже удивляетесь. Нет такого закона, по которому все должно двигаться в русле прогресса, не удивляйтесь. 

Я начала переводить тексты песен, которые прозвучали на концерте, на русский, и публиковать их в твиттере, чтобы проверить, насколько вызывающими шутки «Монти Пайтон» могли бы показаться сейчас в России:

«Есть на свете иудеи и буддисты, есть индусы и мормоны, и еще есть те, кто следует за пророком Мухаммедом, но я никогда не был одним из них. Я католик». И припев: «Всякая сперма священна, каждый сперматозоид велик. Если сперма впустую растрачена, Бог немного сердится».

В этот момент задник сцены превращается в гигантские витражи католического храма, вместо ликов святых – священные сперматозоиды, выезжает гигантская пушка в виде пениса и стреляет в зал белой пеной.

Или вот эта песня: «Сядь мне на лицо и дай моим губам обнять тебя. Тогда я сяду тебе на лицо и буду любить тебя по-настоящему. Жизнь чудесна, когда нам 69».


– Мы смеемся по старой памяти, – говорит шестидесятилетний Чарльз, пришедший на шоу с женой. – Смеемся над собой, над тем, как нам раньше казалось, что шутки над пенисами и королевой – это свежо и очень свободно. А теперь и непонятно, над чем шутить. Когда-то у нас было много табу и крепкая общественная мораль, скажи вслух: «У королевы тоже есть пиписька» – вот тебе и успех. А теперь так даже и не придумаешь, над чем можно пошутить.

– А для вас юмор «Монти Пайтон» – политический? – спрашиваю у жены Чарльза.

– Ох, я очень надеюсь, что нет.

– Что это значит?

– Это значит, что я очень надеюсь, что все эти темы перестали быть политикой. Мне кажется, секс и политика не должны быть никак связаны между собой. Мы сейчас больше ценим красоту фраз и абсурд в скетчах «Монти Пайтон», потому что содержание уже перестало быть политически актуальным. Остался только человеколюбивый британский юмор.