Около трети (36%) россиян считают, что политические партии в России можно отменить, свидетельствует новый опрос ВЦИОМа. Половина против, а 14% затруднились ответить на этот вопрос. Здесь важен даже не результат, а сам факт появления и публикации опроса. Ранее прокремлевский Институт социально-экономических и политических исследований в своем докладе от 31 июля фиксировал изменение отношения к политическим партиям среди россиян: если в 2012 году 28% граждан не понимало, для чего в принципе нужны партии, то к 2014 году таких стало 39%.  

Вопрос о том, нужны ли вообще в России политические партии, поднимался и на Селигере в минувшие выходные. О вероятности «объединения всех парламентских партий на благо России» тогда спросил ассистент кафедры финансов и кредитования Кемеровского госуниверситета Владимир Чечин. Дважды за последние две недели об этом говорил и лидер ЛДПР Владимир Жириновский, вот-вот уходящий в Совет Федерации по президентской квоте. «Демократия нас погубит. Пока у нас будет демократия, мы будем ползти. Чтобы не ползти, а шагать, нужно отойти от демократии и перейти к имперской форме управления страной», – заявил глава, кстати, старейшей партии России, которая к тому же еще и либерально-демократическая. А Жириновский известен не только своими одиозными высказываниями, но и способностью тонко улавливать настроения руководства страны и населения.

Не надо мандатов

Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин рассказывает, что когда социологи спрашивают у россиян, сколько партий должно быть, то самый популярный ответ – две или три. Ответов «сколько есть, столько есть; это свобода самовыражения» почти не слышно. «Общество в принципе, в случае чего, готово принять то, что партии возьмут да и распустятся. Эти деньги мы отправим на здравоохранение или оборону. Второй партии нам не надо, потому что мы ее не прокормим. Партийная система слабо легитимна», – говорит Макаркин.

Да и сами партии все слабее и неохотнее имитируют желание бороться, когда условия для участия в выборах ухудшаются, несмотря на декларации об обратном, когда у президента рекордно высокий рейтинг, а общество консолидировано после Крыма и событий на Украине.

При этом власть понимает: неприлично, чтобы из года в год «Единая Россия» собирала для КПРФ или ЛДПР подписи депутатов. За последние несколько дней прокремлевский Фонд развития гражданского общества и секретарь генсовета партии «Единая Россия» Сергей Неверов заявляли о том, что партии сами ничего не делают для преодоления муниципального фильтра на губернаторских выборах, и призвали их для начала хотя бы не игнорировать муниципальные выборы в России.  

Но для партий мандаты муниципальных депутатов вообще не представляют никакой ценности. Эти места в отличие от кресел депутатов законодательных собраний не продаешь за серьезные деньги, да и депутаты этого уровня сильно зависимы от местных администраций, и их в любой момент можно заставить отдать голоса за нужного кандидата. Муниципальная реформа продолжает провоцировать хаос в регионах, партии не воодушевляет многоступенчатость выборов, и эксперты уже отмечают равнодушный подход к способу проведения избирательных кампаний у участников этого, видимо, не очень увлекательного процесса. «Креативность роликов снизилась, что Крым, что Воронеж – все одинаково», – говорят технологи.

Ну-ка конкурируйте

Кремль пытается подтолкнуть к большей активности не только официальную оппозицию, но и кандидатов от власти. С разницей в несколько дней в начале этого месяца появились доклады близких к Кремлю Фонда развития гражданского общества и Института социально-экономических и политических исследований. Последний предложил смягчить условия прохождения фильтра, а Фонд в своем очередном рейтинге губернаторов впервые снизил баллы главам регионов, которые не обеспечили условия для проведения «конкурентных, открытых и легитимных выборов».

Губернаторы, которым закон о выборах глав регионов предоставил практически полную свободу в выборе конкурентов, обеспечивают себе безболезненное избрание. В регионах понимают, что любое подозрение в излишнем либерализме или отсутствии консолидации может вылиться в травлю давними недоброжелателями. При этом сложно припомнить ситуацию, в которой бы губернатор уничтожил конкуренцию на выборах, а его бы после этого сняли с должности.

«Выборы стали инструментом повышения не политической конкуренции, а тонуса у тех, у кого уже есть власть. Некоторые хитрые губернаторы решили сачкануть, доклады Фонда развития наносят предупредительный характер, но проблема в том, что нужна дополнительная мотивация, чтобы губернаторы работали лучше», – объясняет глава экспертной политической группы Константин Калачев. В администрации президента говорят, что выборы рассматривают не только как инструмент активизации губернаторов, но и пожелание первого лица.

Действительно, в выступлениях президента за последний месяц эта мысль прозвучала дважды. Первый раз на заседании Совета безопасности президент неожиданно заявил, что никакого закручивания гаек в России не будет, власть собирается опираться в первую очередь на гражданское общество, от которого, как выяснилось, также ждут действий по совершенствованию системы госуправления. А в середине августа на фактически выездной сессии Федерального собрания в повестке президента говорилось о том, что особое внимание президент уделит «вопросам практической партийной работы в современной конкурентной среде». Другое дело, что эти слова пока что ничем не обернулись для политической системы.

Вдруг потом вспомнят

Часть экспертов, близких к Старой площади, анонимно объясняют происходящее тем, что надо показывать: мы создали новую схему, новый этап конкурентности, демократичности. Ищется очередная модель суверенной демократии. Впрочем, это все – продолжение информационной кампании, которая развернулась в прошлом году: на Старой площади как мантру повторяют, что политическая система в России становится все более прозрачной и конкурентной. К этому, как мы видим, добавились попытки заставить ее участников живее изображать активность.

Зачем Кремлю сегодня, когда рейтинг Путина якобы консолидировал вокруг себя общество и партии, пытаться имитировать какую-то политическую конкуренцию? «Государство чуть ли не больше остальных заинтересовано в том, чтобы была хоть какая-то конкуренция, более живая система, более стабильная. Если у тебя 99%, она зажата, начинает эрозировать. Поэтому есть желание в рамках системы аккуратно и осторожно все-таки создать конкуренцию, чтобы у избирателей был какой-то выбор, так как выборы – это способ во время избирательной кампании выпустить пар и эмоции», – говорит вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. Если Жириновский не будет работать с националистически настроенной аудиторией, с ней начнут работать не шоумены, а фанатики.

Вся это работа скорее на будущее, согласен с ним политтехнолог, бывший замруководителя администрации главы Башкирии Аббас Галямов. Он говорит, что сейчас, когда все внимание приковано к внешней политике, избиратели не задают вопрос о том, конкурентны ли выборы или нет, но ощущения у них в головах все равно откладываются. «Политическая память – вещь долгосрочная, и ты никогда не знаешь, когда и какой ее аспект обострится. Конфликт на Украине кончится, и требования честности и конкурентности вновь могут выйти на первый план. К этому лучше подготовиться заранее. Если сейчас сто раз повторить, что Кремль требует реальной конкуренции, то в будущем внедрять тезис о том, что Кремль конкуренцию душит, оппозиции будет гораздо труднее», – добавляет Галямов.

Видны попытки мотивировать участников политического процесса работать активнее. Но в то же время заметны вбросы в информационную повестку со стороны людей и организаций, аффилированных с администрацией президента, что партийную систему надо отменять. Скорее всего, сегодняшние конструкторы политической системы сейчас находятся перед развилкой: пытаться дальше заставлять полутруп хоть как-то шевелиться или же, наконец, его похоронить. Как всегда, в начале доминирует инерционный сценарий, подразумевающий лишь имитацию конкуренции, но вопрос о том, что делать дальше, уже встал. 

«Сами выборы стали лишь дополнительной легитимизацией, основную дает Путин. Управляемая конкуренция – это оксюморон. Если партии не борются за власть, то какой смысл их существования? У нас не монархия, не демократия. Гибридный режим, в котором партия играет роль символическую. Как долго зритель может смотреть бездарный сериал?» – говорит Калачев.