«Однажды украинцы скинут пелену дурмана и встанут в общий строй для Священной, Отечественной войны с американо-фашистcким зверем» – плакаты такого содержания можно в большом количестве найти в патриотическом сегменте социальных сетей. Конкретно этот лозунг взят из «ВКонтакте», но аналоги есть и в твиттере-фейсбуке, то есть, казалось бы, в самом логове американо-фашистского зверя.
Интересны тут две вещи. Во-первых, как получилось, что высмеянная в тысячах анекдотов советская антиамериканская пропаганда («Свободу Анджеле Дэвис», «Доктор Хайдер снова начал есть») вдруг стала стихийным языком народных масс спустя добрых тридцать лет. Во-вторых, почему сегодня, когда холодная война закончена, а ресурсы России и США несопоставимы как в военном, так и в экономическом отношении, главным воображаемым врагом россиян в мировом масштабе снова стала Америка?
Отношения России и США в последние годы проходят вроде бы достаточно ровно и без крупных скандалов. В эпоху медведевской свободы (которая лучше несвободы) был даже в моде термин «перезагрузка». Тем не менее США постепенно вернулись в оборот как жупел российской телепропаганды. Здесь есть новые достижения, неведомые советской эпохе. Так, в марте 2014 года телеведущий Дмитрий Киселев в эфире «Вестей недели» фантазировал на тему способностей России превратить США в радиоактивный пепел. Это, насколько можно судить по социальным сетям, находило большое понимание у телезрителей. Похоже, логика российского антиамериканизма в этом смысле работает так: чем больше у нас проблем, тем больше мы хотим поговорить о США.
Данные социологических опросов на эту тему и вовсе тянут на сенсацию. На пике энтузиазма от присоединения Крыма, в мае нынешнего года, «Левада-центр» зафиксировал рекордный уровень ненависти к Америке. 71% наших сограждан заявили, что относятся к США отрицательно или резко отрицательно. Для сравнения: в начале 1990-х, когда память о советской жизни была свежа, Америку не любили около 10% граждан России. В 1991 году был зафиксирован и рекордный для страны уровень симпатий к американцам – их выразили 80% опрошенных.
На бытовом уровне данные соцопросов находят свое отражение в «санкциях», введенных против Обамы многочисленными российскими организациями, включая, например, столовые диетического питания МГУ (главного вуза страны). Большой популярностью в сети пользовался ролик, в котором мужчина в знак протеста против американской политики разбил айфон и айпэд. На уровне политическом есть желание резюмировать эту ситуацию так: в 1991 году ГКЧП не проиграл, а отложил победу. То, что мы по привычке все еще называем путчем, давно уже стало контрреволюцией.
Пожалуй, вина за нынешнюю ситуацию лежит и на реформаторах, которые в 90-е годы перестарались в разоблачении нашего ужасного прошлого. Нельзя говорить с народом только языком чернухи, срабатывают естественные защитные механизмы. Когда Егор Летов, анархист при любом режиме, в начале 90-х пел о том, как «поднимается с колен моя советская родина», это было только начало. Для целого поколения нынешних тридцатипятилетних антисоветская риторика 90-х была мейнстримом, а вот советские символы, включая товарища Сталина, смелым контркультурным протестом. Детские воспоминания о советской пропаганде и есть теперь та политическая правда, которой оперирует народ. Наши люди смотрят на мир глазами ребенка, сидящего перед программой «Время» в 1988 году. «Общественность США отметила годовщину трагических событий в Майами, штат Флорида».
Сегодня мы часто удивляемся, подмечая неожиданную эффективность телевизионной пропаганды. Чем больше врут в российском телевизоре, тем более убедительным он выглядит. Но дело не только в этом. Сознание российского телезрителя должно как-то адаптироваться к той информации, которую предлагает ему «Останкино». Для здорового человека это процесс непростой и требующий времени и некоторых веских причин. Еще несколько месяцев назад я слышал от телезрителей из числа знакомых и родственников, что они сомневаются: откуда это на Украине столько фашистов? Теперь сомнения постепенно отпадают – чем больше чудовищных новостей приходит с Украины, тем больше нужна какая-то психологически приемлемая стратегия их объяснения, в которой место находится и фашистам, и американцам. Это не мы воюем с украинцами, а кровавый враг-американец заставляет братские народы убивать друг друга.
В ход идут все классические сюжеты советского антиамериканизма: империализм, олигархи, тяжелый труд трудящихся Оклахомы и, конечно, «наши негры». Последнее вообще тянет на тему для книги вроде «10 негров, которые изменили Россию». В США их линчуют, а у нас они веселятся и поют, начиная от фильма «Цирк» (1936), через Елену Хангу и вплоть до Пьера Нарцисса, который в одной из развлекательных передач на российском телевидении заявил, что «США будут стоять на коленях», к полному восторгу зрителей. Впрочем, с учетом того, что Обама тоже некоторым образом чернокожий, но при этом его никто не линчует, а, скорее наоборот, выяснилось, что мы к неграм как-то не очень. История с фигуристкой Родниной, опубликовавшей в своем твиттере коллаж с Обамой и бананом, свидетельствует: мы с нашими неграми несколько отстали в развитии.
До Второй мировой войны США вовсе не были главным врагом молодой Советской республики. На этой позиции прочно обосновалась Великобритания (по крайней мере до прихода к власти Гитлера). В 1927 году по СССР ходили упорные слухи о том, что англичане готовятся к войне и скоро вернутся помещики. США на этом фоне выглядели как самая прогрессивная во всех смыслах слова капиталистическая страна, скорее потенциальный друг, чем противник. Да к тому же слишком далекая, чтобы угрожать спокойствию республики. Американцы создавали советскую промышленность, начиная от угольных шахт Кузбасса («Автономная индустриальная колония Кузбасс») и заканчивая Горьковским автомобильным заводом (пресса тех лет называла Горький «новым Детройтом»). Активно развивались культурные контакты. Америку воспел Маяковский («Я, поэт, и то американистей самого что ни на есть американца»), в нее ездили и другие советские писатели, в частности Ильф и Петров. В СССР был налажен выпуск «советского виски», а министр Микоян присматривался к открытию в Москве линии по производству гамбургеров.
К 60-м годам сложились парадоксальные советско-американские отношения, которые в том или ином виде в риторике российской внешней политики, в телевизионной пропаганде, да и в настроениях наших сограждан существуют до сих пор, надолго пережив Советский Союз. Ответом на Фултоновскую речь Черчилля и послевоенный раздел Европы стала советская космическая программа, призыв «Догнать и перегнать» и обещание «показать кузькину мать». Так и живем с тех пор, чередуя карибские кризисы и перезагрузку. Реальные основания для конкуренции с США после 1991 года исчезли, причем вопрос о том, трагедия это или удача, остается, по меньшей мере, дискуссионным. Для сравнения: в шведской историографии есть устойчивое мнение, что поражение Карла XII под Полтавой выбило страну из мировой истории и превратило региональную империю в процветающую и нейтральную страну, которой она остается до сих пор. Но нас такой расклад, конечно, не устраивает.
Героический опыт воображения, характерный для советского, а теперь российского обывателя, пересмотревшего пропаганды, был хорошо изложен в «Подвиге разведчика» Башлачева.
Тяжелый смог окутал Вашингтон.
Невесело живется без работы
В хваленых джунглях каменной свободы,
Где правят ЦРУ и Пентагон.
Среди капиталистов наших стран
Растет угар военного психоза.
Они пугают красною угрозой
Обманутых рабочих и крестьян.
А Рейган – вор, ковбой и педераст –
Поставил мир на ядерную карту.
Тревожно мне. Кусаю свой матрац.
Дрожу, как СС-20 перед стартом.
Душевная травма от «поражения в холодной войне» превращает изрядную часть наших сограждан в фэнтезийных десантников, которые раз за разом штурмуют США, словно в фильме «Красный рассвет» (1984). Я видел японский, кажется, джип, запасное колесо которого было упаковано в чехол с принтом «Медаль за город Вашингтон» – этим воображаемым подвигом, покорением пиндосов, гордятся реальные мужчины нашей страны. Ведется героическая война с американским питанием («давно пора было запретить «Макдоналдс»!», «хватит травить наш народ») и с американскими фильмами. Запретить их, впрочем, пока почему-то не получается.
Возможно, самым важным текстом, написанным на этот счет, был раннепелевинский «Омон Ра», в котором советские космонавты, отправленные на Луну под видом автоматической станции, обсуждают единственную подлинную вещь, которая случалась с ними в жизни, – записи Pink Floyd. Как минимум со времен стиляг Америка экспортирует нам все настоящее – настоящие джинсы, настоящую музыку, настоящее кино, даже жвачку настоящую. Очередь в «Макдоналдс» в 1990 – это, конечно, не из-за голода, а из-за страсти к настоящему. В начале 90-х выпускники экономического факультета МГУ мечтали, что настоящая хорошая жизнь наступит, когда каждый день можно будет обедать в «Макдоналдсе» (это писал Дмитрий Руденко в «Станции Университет»). В «Омон Ра» безногие летчики, работающие на тренажерах полетов, вместо того чтобы отрабатывать иммельман, начали уходить на Запад на предельно низких – чтобы хотя бы на минуту почувствовать, как это. Отсюда и печаль «брата» Данилы Бодрова, который пытался это отсутствие своего подлинного вытеснять из себя за счет естественного лозунга «кирдык твоей Америке». Балабанов этот разворот, совершавшийся в конце 90-х, прочувствовал очень точно.
Сформированная в пропагандистском угаре из обрывков советских штампов и страхов Америка стала важным фактором внутренних российских настроений. Американский фактор сейчас работает так: пусть у нас будут воры, пусть у нас будут жулики, пусть нами вечно правит кооператив «Озеро», пусть мы будем нищими, пусть наших солдат будут отправлять на войну и хоронить неизвестными, лишь бы не жить под американским управлением (как, предположительно, там, на Украине). В чем конкретно выражается «американское управление», среднему носителю такой картины мира сказать бывает трудно, зато он может апеллировать к наличию вездесущих американских кукловодов как к некоторому common sense. В конце концов, если вы отрицаете их наличие, то это только подтверждает, что вас зомбировали. В Госдуме есть такой депутат Евгений Федоров, который уже много лет рассказывает, что Россия оккупирована американцами. Раньше на него смотрели как на забавного сумасшедшего, а теперь он стал вполне мейнстримом.
В этой же логике мы очень интересуемся, как там обстоят дела в Америке. Мы знаем, например, что там нет никакой демократии, а установлен олигархический режим, который время от времени выдвигает марионеток на должность президента. Америка при этом, скорее всего, скоро развалится, как предсказал русский ученый Игорь Панарин. А в городе Фергюсон (штат Миссури) недавно разогнали своих болотных протестантов. Все это доставляет российскому наблюдателю большое удовольствие, при этом он чаще всего уже не успевает уделять внимание делам своей губернии и района.
Российское массовое сознание буквально совпадает со структурой программы «Время», в котором сначала всегда колосились поля и шла битва за урожай, а потом на сладкое начиналась политинформация о ситуации в мире. Только теперь все это усилено киселевскими перверсиями – урожай никого не интересует, так что в повестке остается только Украина и радиоактивная пыль. В России поверили, что США выгодны дестабилизация Восточной Европы, гражданская война на Украине и в пределе – ослабление и распад России. Такое мышление буквально исходит из советской картины мира, в которой две сверхдержавы сцепились в борьбе за мировую гегемонию и «наши ценности» всегда правильные, социалистические (теперь традиционные) по сравнению с происками врага, империалистов и гомосексуалистов. То, что вчера было предметом сатиры, теперь символ веры российского народа. Эта вера предполагает российскую исключительность: никаких других стран в мире больше нет, а американцы круглосуточно заняты развалом России. И ни Китай, ни арабы, ни индийские националисты их не интересуют.
Урок, который можно вынести из нынешней российской борьбы с «американо-фашистским зверем», получается грустным. Во-первых, как мы уже поняли, в условиях монополизации крупных СМИ, в первую очередь телевидения, у общества не остается противоядия против тщательно спланированной, циничной пропаганды. Во-вторых, нынешние дети и подростки, выросшие в эпоху великой крымской истерики, когда эта истерика так или иначе закончится, решат, что все это было взаправду, и до конца жизни будут верить в то, что укрофашизм действительно существовал. Это нам еще аукнется, как сейчас – фантомные боли советской пропаганды, которой нас когда-то напитали.
