Старая газета из девяностых. На первой полосе – страшная фотография Геннадия Зюганова на черном фоне. Зюганов снят так, что в центре кадра оказалась его знаменитая бородавка, одного глаза не видно, его закрывает нос, другой отсвечивает каким-то жутковатым отблеском, вероятно, от вспышки. Над фотографией – заголовок «Зюганов готов к войне». Даже сейчас страшно.

Нет, это не 1996 год. Те выборы помнят все, но они были не единственным драматическим эпизодом российской политический истории с участием Геннадия Зюганова. Пугающая первая полоса «Коммерсанта» с готовым к войне лидером КПРФ – это 1998 год, 2 сентября, в России правительственный кризис, президент Ельцин хочет, чтобы премьер-министром снова стал Виктор Черномырдин, но этого не хочет левое большинство Госдумы, и (компромиссная кандидатура Евгения Примакова появится позже) ситуация кажется безвыходной. Думское большинство угрожает Ельцину импичментом, Зюганов обещает «перекрыть всю Москву», новый директор ФСБ Владимир Путин обещает «дать должный отпор» тем, кто попытается «раскачать ситуацию», – да, в России тогда определенно еще существовала политика, и по крайней мере в нескольких эпизодах судьба страны реально зависела от крупнейшей оппозиционной партии и персонально от ее лидера, то есть от КПРФ и Геннадия Зюганова. Сейчас КПРФ, как и шестнадцать лет назад, остается бесперебойным поставщиком политических новостей – но каких! В воскресенье лидеры этой партии водили по избирательным участкам ряженых Ленина и Сталина, «чтобы проконтролировать ход голосования». Накануне КПРФ устанавливала на Лубянской площади уменьшенную копию памятника Дзержинскому, выражая тем самым протест даже не против того, что памятник когда-то был снесен, а против политики украинских властей (копию привезли из Киева, поскольку, цитирую пресс-релиз КПРФ, «бандеровцы неоднократно пытались обезглавить памятник»). Чуть раньше КПРФ устраивала театрализованную акцию с куклой Барака Обамы – у куклы сначала отбирали Нобелевскую премию, а потом по кукле проезжала телега, нагруженная «грехами Обамы». Такая теперь у КПРФ ниша на политическом рынке – партия, которую Кремль боялся в девяностые, заняла место прокремлевских молодежных движений; не знаю точно, но почти уверен, что какой-нибудь креативщик из бывшей «России молодой» или «Местных» состоит теперь при штабе КПРФ. Почерк все-таки трудно подделать. Главным итогом выборов Мосгордумы для Геннадия Зюганова, наверное, стоит назвать избрание депутатом его внука Леонида: в российской политике появилась династия Зюгановых. Впрочем, кланово-династическая система в КПРФ – это не только кровное родство; вероятно, олицетворением этой системы стоит считать фигуру Валерия Рашкина, который в КПРФ сейчас второй после Зюганова, а может быть, даже и первый – лицом мосгордумской кампании КПРФ был именно он. С тех пор как у Владимира Путина главным по политике стал человек из Саратова Вячеслав Володин, и у Зюганова главным по политике стал бывший саратовский первый секретарь Рашкин. Это Рашкин ходил по участкам с Лениным и Сталиным, катил телегу на куклу Обамы и открывал на Лубянке памятник уменьшенному Дзержинскому. Лицо КПРФ сейчас – это Валерий Рашкин, но если бы какая-нибудь газета сегодня напечатала его портрет с подписью «Рашкин готов к войне», это было бы дурацким анекдотом, потому что Рашкин – это не война, а, наоборот, мир. Мир, в котором КПРФ превратилась в одно из множества подразделений администрации президента, и единственная функция этой партии – поддакивать Кремлю. Партия Зюганова давно уже ничем не отличается от спойлерских политических проектов типа партий политтехнолога Андрея Богданова (одна из которых, кстати, называется КПСС и эксплуатирует коммунистическую символику, но это уже совсем избыточно, КПРФ точно такая же, можно было бы и не дублировать ее), вернее, отличается только тем, что у нее была такая довольно славная история в девяностые, когда от позиции Зюганова зависело разрешение правительственных кризисов. В 1996 году он ведь даже едва не победил Бориса Ельцина на президентских выборах. Куда все делось, почему теперь вместо этой славной истории – только Рашкин с ряжеными Лениным и Сталиным да зюгановский внук? История приручения и подчинения КПРФ Кремлю наверняка объясняется какими-то вполне прозаическими приемами политического менеджмента (стоит, например, вспомнить попытку свержения Геннадия Зюганова группой Геннадия Семигина в 2004 году, когда Минюст долго выдерживал паузу, решая, признавать или нет итоги съезда КПРФ, на котором был смещен Зюганов, – в итоге не признали, Зюганов остался, но какая-то перемена с ним после этого произошла), но это все-таки не столько политика, сколько метафизика. Зло, принесенное России этой партией в двадцатом веке, – оно ведь так и осталось не побежденным, и, как бы спекулятивно ни звучал пропагандистский миф о возможном возвращении коммунистов к власти, его действительно стоило бояться. Теперь не стоит; коммунистов в России больше нет, их партия уничтожена. Осталась только группа политических коммерсантов чичиковского типа, но никакого исторического выбора, связанного с партией Рашкина и идеями Ленина, уже нет и не будет никогда. Победителями коммунизма в России оказались не старые борцы с советской властью, не перестроечные толпы на площадях, не мыслители-гуманисты, не гражданское общество, не кто-то еще – коммунистическую угрозу в России уничтожила путинская власть. Не было ни решающей битвы, ни точки невозврата. Это тот случай, когда можно вспомнить любимый Путиным образ удава из книги про Маугли. Он съел коммунистов медленно, по кусочку, но так основательно, что не оставил им вообще никаких шансов ни на что больше. Трудно сказать, хорошо это или плохо, но этот политический парадокс стоит того, чтобы обратить на него внимание. КПРФ создавалась в девяностые как партия советского реванша, и когда реваншистскую риторику и практику забрал себе Путин – что осталось коммунистам? Только ряженый Ленин. Пропаганда приписала Путину много фиктивных и ничего в действительности не значащих исторических заслуг, давайте иметь в виду хотя бы одну реальную – победитель коммунизма в России это он, Путин.