Как реагировать на домашний арест Евтушенкова

За последнее десятилетие у наблюдателей, экспертов и аналитиков – в общем, всех тех, кто так или иначе вынужден следить за событиями в российском крупном бизнесе, – сформировались определенные представления о том, как выглядят негласные правила игры, по которым этот бизнес живет. Сами же представления основаны на некотором количестве простых аксиом и алгоритмов, в результате чего трактовать те или иные события принято линейно. Например, «Роснефть» перестала сотрудничать с нефтетрейдером Gunvor – значит, у Сечина личный конфликт с Тимченко. При этом они по-прежнему готовы ситуативно сотрудничать ради взаимной выгоды – например, в борьбе с газотранспортной монополией «Газпрома». Остается только догадываться, насколько существующие представления далеки от истины. Судя по всему, далеки весьма и весьма. Прежде всего потому, что деньги все так же любят тишину, а огромные деньги – тем более. К тому же недавние события показали, что в высших эшелонах не очень принято задавать вопросы и тем более – переспрашивать. Несмотря на это, на протяжении последних лет все же существовал хрупкий информационный баланс, благодаря которому большинство событий вписывались в эту пусть и несовершенную логику. Ситуация вокруг «Башнефти» и АФК «Система» окончательно баланс нарушает. Этот скандал, очевидно, не поддается объяснению со стороны в принципе. Более того, стратегия медиазащиты АФК «Система» (в нескольких федеральных СМИ опосредованно звучали намеки на то, что за проблемами холдинга может стоять крупный государственный игрок из ТЭК) позволяет предположить, что и внутри компании до конца не могут понять, что происходит. Главной проблемой остается то, что интересы третьих лиц, если у скандала вообще существует деловая подоплека, пока не ясны. Наблюдатели часто намекают на заинтересованность в этом деле «Роснефти», вспоминая о конфликте вокруг месторождения Требса и Титова. Природа таких намеков понятна: компании приписывается намерение «получить больше и дешевле», то есть ее имидж в очередной раз демонизируется. Однако к этой версии пока остается много вопросов. Во-первых, у «Роснефти» и без новых активов значительный корпоративный долг. Во-вторых, невозможно сохранять позитивный имидж в глазах инвесторов, нежно дружить с BP и ExxonMobil и при этом заниматься тем, что впоследствии однозначно будет подано в СМИ как вопиющий случай корпоративного рейдерства. Причем подано прежде всего в СМИ иностранных, что принципиально в текущей геополитической обстановке. Размышления о других потенциальных провокаторах конфликта упираются в две неразрешимые пока проблемы. Во-первых, в России не так много сил, которые могут спровоцировать преследование крупного предпринимателя, миллиардера со сформированной системой отношений с Кремлем и устойчивым паблисити на Западе. Во-вторых, даже если допустить, что раскулачить можно кого угодно, остается вопрос о том, как потом сбыть имущество со столь сложным прошлым. В этом смысле ситуация близка к проблемам МТС (актив АФК «Система») в Узбекистане: напомним, несколько лет назад «дочку» российского оператора в этой стране лишили лицензии. Так как политический подтекст конфликта просматривался невооруженным взглядом, эксперты в один голос отмечали, что решение Ташкента было банально недальновидным – ни один международный игрок не купит неправомерно отобранный актив даже по ликвидационной цене. Так в итоге и получилось. Крайне примечательно и симптоматично, что случай «Башнефти» в контексте действующих правил игры или, по крайней мере, представлений о них – это уже не первый «разрыв шаблона». Чуть более года назад разыгрался неоднозначный конфликт вокруг «Уралкалия» с межгосударственным подтекстом, арестом Баумгертнера в Белоруссии и краткосрочным объявлением в розыск Керимова. В результате компания сменила контролирующих собственников, однако персоны новых владельцев (Дмитрий Мазепин и Михаил Прохоров) с политической точки зрения оставили много неразрешенных вопросов. В итоге за прошедший год были сформулированы несколько версий произошедшего, ни одну из которых нельзя считать сколько-нибудь исчерпывающей. Если предположить, что ситуация вокруг«Башнефти» будет развиваться по сценарию «Уралкалия» (а это весьма вероятно), то единственное, о чем можно говорить уверенно, – она рискует затянуться еще на несколько месяцев. Не исключено, что в ближайшие недели «Башнефть» все-таки сменит собственника, причем, по примеру того же «Уралкалия», персона нового бенефициара никак не объяснит подлинные причины скандала. Если же оперировать более глобальными величинами, то стоит признать, что старые шаблоны можно выбрасывать на свалку истории. Новая корпоративная история творится нелинейно, с большим количеством переменных и в условиях информационного вакуума.