Юлия Мучник
Томская телекомпания ТВ-2, одна из первых частных телекомпаний новой России, основанная в ноябре 1990 года, может лишиться эфира с 1 января нового года. Распространитель телевизионного сигнала – Российская телевизионная и радиовещательная сеть отказывается продлевать контракт с ТВ-2, таким образом лишая компанию возможности выходить в эфир. Руководство ТВ-2 в открытом письме уведомило об этом губернатора области Сергея Жвачкина, охарактеризовав произошедшее как «продолжение атаки на кому-то неугодное СМИ». Губернатор в ответ призвал использовать юридические, а не пиаровские инструменты.
Тем временем Национальная ассоциация телерадиовещателей поддержала компанию, напомнив в специальном заявлении о «незыблемости принципа оказания услуг связи обладателю лицензии на вещание». Союз журналистов России пригрозил обращением в Генпрокуратуру, полагая, что в действиях томского отделения РТРС – ОРТПЦ содержатся действия, описанные в уголовной статье «Воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста». Московская хартия журналистов назвала происходящее «еще одним шагом к уничтожению независимых СМИ в стране». В сети появилась петиция к Владимиру Путину, а жители города собираются 14 декабря на митинг в защиту ТВ-2.
О том, что происходит с телекомпанией, в интервью Slon рассказала телеведущая Юлия Мучник, лично принесшая ТВ-2 четыре статуэтки федеральных ТЭФИ. (Всего в истории компании – около 20 побед и на региональных, и на федеральных конкурсах телевизионной академии.)
– Есть шансы, что вы не умрете 1 января?
– Гипотетически шанс не умереть есть всегда, и мы пытаемся еще сохранять в себе предновогоднюю надежду. Мы все же рассчитываем на здравый смысл людей, которые должны принять окончательное решение.
– Кто эти люди?
– Сейчас выглядит так, что – руководители РТРС, которые и сообщили нам о прекращении эфира и отключении сигнала с 1 января. Насколько это их самостоятельное решение, можно только догадываться. Но хочется верить, что в силах этих людей передумать, услышать нас, пересмотреть свое решение и просто делать то, что они делали многие годы – транслировать наш сигнал на основании наших договорных отношений. Никаких финансовых и юридических претензий руководство РТРС и их местного филиала ОРТПЦ нам не предъявляет. В официальном документе говорится лишь о том, что полгода назад, весной, мы «вышли за границы деловых отношений» и нанесли тем самым обиду этому ведомству.
Напомню, полгода назад у нас уже была проблема со связистами. Они отключили нам эфир на два месяца, объяснив это поломкой некоего фидера, попросту – куска кабеля, соединяющего передатчик и антенну. Сначала было сказано, что починят его за несколько дней. Но загадочным образом он не чинился почти два месяца. Мы долго не могли достучаться до руководства ОРТПЦ, получить внятный ответ, что случилось, когда его починят, можно ли посмотреть на эту поломку. Мы предлагали участие наших технарей в починке, предлагали покупку нового фидера за свой счет, чтобы поскорее вернуться в эфир. Пытались достучаться до московского руководства РТРС. Ничего не получалось. И больше чем через месяц после аварии, аккурат в день рождения ТВ-2, мы вдруг получили предписание Роскомнадзора, что если мы не вернемся в эфир, то лишимся лицензии. Опять пытались связаться с руководством РТРС, метались между этими двумя государственными структурами, но тщетно. И тогда у нас возникли подозрения, что все это не просто поломка, что есть заказ на уничтожение телекомпании. Этими подозрениями мы и поделились со зрителями. Реакция в Томске была удивительной. Люди вышли на пикеты в поддержку телекомпании с требованием вернуть ее в эфир. Наша история получила большой медийный резонанс в стране. За нас вступились наши московские коллеги. И фидер тогда вдруг починился, и, казалось бы, ситуация разрешилась. Мы работали полгода. И вдруг – предписание о прекращении вещания с 1 января. С единственным мотивом – «обида». Я понимаю, что государственными структурами у нас руководят люди с тонкой душевной организацией, обидчивые. Но почему эта обида обострилась спустя полгода? Почему нас предупреждают о прекращении эфира за месяц, перед праздниками, почему руководство ОРТПЦ и РТРС опять не вступает ни в какие переговоры. И есть еще очень много вопросов....
– Обида как основа правовых отношений – это очень здорово.
– Да, но главное, конечно, не это. РТРС – государственный монополист. И выглядит это так: вам в доме отключили свет, вы подождали-подождали, а его не включают, хотя вам надо детей кормить. (В нашем случае 300 человек не работали два месяца, от нас уходили клиенты – рекламодатели, мы не понимали, на каком мы свете...) И вот вы начинаете возмущаться... Тихо, потом громко, потом в чем-то подозревать людей, которые ваш дом отключили. Потом возникает ощущение, что «не хорошо подозревать, когда вполне уверен»... В результате через полгода монополист заявляет: вы тогда пошумели, «вышли за границы наших деловых отношений», и мы вам теперь не только свет отключим, но и воду, газ и тепло.
Все-таки обида не юридическая категория. Я бы сказала, что сейчас вообще создается какой-то новый юридический прецедент. Потом на другую, пусть даже не медийную, компанию обидятся, скажем, налоговики или пожарные, ну и так далее. Нам сейчас наши, скажем так, «партнеры» говорят: судитесь. Но они прекрасно понимают, что суды затянутся, что несколько месяцев суда во время кризиса никакая провинциальная компания не переживет – она попросту разорится. И даже если (допустим такое) мы выиграем суды, то в эфир не вернемся.
– Как я поняла, Роскомнадзор, который предъявлял претензии в прошлый раз, лицензию вам все же продлил? Но что потом случилось?
– Это ситуация бесконечного абсурда, от которого теряешься. За пару дней до новогоднего подарка от связистов, до истечения срока лицензии, Роскомнадзор прислал нам уведомление о ее продлении на 10 лет. Мы, откровенно говоря, ждали предновогодних сюрпризов скорее от этого ведомства, зная, что лицензия истекает в феврале. Но вдруг Роскомнадзор уведомляет, что лицензия продлена. Мы расслабляемся и готовимся встречать Новый год. И ровно через день приходит письмо от связистов – о том, что эфир будет вырублен. В этой ситуации мы пытаемся хотя бы забрать нашу лицензию. Наши люди идут в Роскомнадзор, показывают его же уведомление – о том, что мы получили лицензию, спрашивают, можем ли забрать документ. И этот документ за эти два дня таинственным образом теряется. Нам отвечают что-то невнятное о том, что не могут его выдать, что нет каких-то подписей, а потом сообщают по телефону, что нам выдали предписание о продлении лицензии по ошибке, что это был компьютерный сбой и они это свое решение отзывают. Ну что сказать. Салтыков-Щедрин.
– Полгода назад в интервью Slon Аркадий Майофис говорил, что подозревает, чей это заказ, но отказался называть какие-то имена. А вы сейчас готовы?
– Мы не потому не называем какие-то конкретные имена и фамилии, какие-то организации и ведомства, что знаем их, но скрываем. Мы действительно не можем точно знать, кто инициатор этих атак. Это могут быть местные чиновники, обиженные на нас. После каждого сюжета нам раздаются звонки из разных кабинетов: не раскачивайте лодку, зачем вы показали это или то. Вот во время снегопада губернатор сказал на камеру, мол, кому не нравится, как работают коммунальные службы, езжайте на юг. Мы показали это его высказывание в эфире. Говорят, он обиделся. Что-то все вообще стали сейчас очень обидчивыми, я замечаю. А может быть, на нас обиделись какие-то люди из силовых структур федерального подчинения, которые работают в Томске. Из этих ведомств в наш адрес тоже постоянно долетают какие-то слухи о наших грядущих неприятностях. А может, инициатор атак на ТВ-2 находится за пределами Томска. Словом, после каждого не вписывающегося в нынешний информационный пейзаж сюжета мы получали какие-то предупреждения. Но все это по-византийски, намеками, через каких-то посредников. И наши недоброжелатели скрываются то за кусок кабеля, то за «обиду связистов».
– При этом есть ощущение, что и на федеральном уровне имеются какие-то силы, которые сражаются против вас?
– В параноидальной ситуации все же не хочется впадать в паранойю. Представить, что какие-то могущественные силы в столице занимаются томской провинциальной телекомпанией в то время, когда в стране – рецессия, скажем мягко, рушится рубль и у нас много как внешнеполитических, так и других проблем... Не хочется об этом думать, потому что если решения принимаются на самом высоком московском уровне, то, конечно, мы не в силах им противостоять, у нас нет никаких ресурсов и резервов помешать закрытию телекомпании. Конечно, уже зачищено все информационное пространство, и уже телеканал «Дождь» выгоняют на частную квартиру. В этой ситуации можно допустить, что людям, которые этой зачисткой занимаются, надо отрабатывать свой хлеб, и они решили, что пришло время заняться ТВ-2... Но нам бы хотелось все-таки думать, что это сумасбродство местных чиновников, что это, скажем мягко, недопонимание между нами, РТРС и Роскомнадзором. В этом случае мы можем еще выстоять.
– Было ли какое-то время, когда эти атаки на вас, звонки и их количество вдруг резко увеличилось? Можно ли сказать, что это – Украина?
– Ну, конечно, так сейчас накалилась общая атмосфера, такая непримиримость, мания преследования кругом, что после любого гостя в эфире ТВ-2, которому не дают высказаться на федеральных каналах, начинают звонить. Говорят, что теперь-то вас точно закроют. Это могут быть люди и доброжелательные («Вы бы себя поберегли»), и из разных ведомственных пресс-служб («Вот теперь точно закроют»)... А ведь на самом деле мы просто делаем свою работу. И если в Томск приехал человек с именем, с судьбой, – это для нас информационный повод. И мы, конечно, позовем такого человека в эфир. Скажем, на днях у меня было интервью с Ириной Прохоровой, которая, в частности, объяснила и свою позицию по украинскому вопросу. Говорила о том, почему она покинула пост руководителя партии «Гражданская платформа», когда большинство ее однопартийцев одобрило присоединение Крыма, а она нет. Мы говорили на эту тему достаточно академически. О философии пространства для русского человека. Ссылаясь на философа Пятигорского, Ирина Дмитриевна объясняла, что русский человек ментально устроен так, что территория для него важнее, чем население. Для русского человека травма потери территории намного сильнее, чем травма от знания, что за эту территорию ради ее присоединения погибли тысячи или миллионы человек или могут погибнуть. Но разговор и на таком академическом уровне вызывает реакцию болезненную, мягко говоря. В эфире сидят «нацпредатели». Что тут скажешь? Как можно противостоять этой нынешней паранойе?
– У вас четыре или пять персональных ТЭФИ?
– Ой, даже не знаю, там же есть федеральные и региональные. Если говорить о федеральных, то сейчас посмотрю, они тут дома стоят. Да, три персональные (в номинации «Интервью». – Slon) и одна за программу (за новостную телепрограмму «Час пик», в которой Мучник – ведущая. – Slon).
– Вы получали награды Телеакадемии как лучший интервьюер. Какие из интервью для вас самые дорогие?
– Знаковое и важное, за которое я ТЭФИ не получала, – интервью с Ходорковским. С одной стороны, это было одно из последних его интервью на свободе, а с другой – я была как раз перед уходом в декретный отпуск. Когда Ходорковского выпустили, мы смотрели с младшей дочерью телевизор, она расспрашивала о нем. И я ей сказала, что брала интервью у него, когда она была еще в проекте. А теперь вот, мол, тебе 10 лет уже, и этот человек только вышел на свободу. Произвело впечатление... А вообще, я очень люблю этот жанр. И сейчас он особенно важен, по-моему. Время не диалогичное сейчас, увы. И тем ценнее любой здравый и спокойный диалог в эфире.
– В выпусках новостей ТВ-2, которые я видела, было много федеральных сюжетов, и уж точно выпуски совсем не производят впечатления провинциальных. Они касаются и Москвы, да и люди из Москвы к вам постоянно приходят в эфир.
– Мы рассказываем обо всех важных городских событиях, но редакционная политика у нас такая, что и столичные, и даже мировые события, которые сказываются на нашем городе, могут быть в нашем эфире. Та же Украина изменила жизнь всей страны, и Томска тоже, поэтому в меру сил мы рассказывали и о происходящем там. Когда еще только начинался Майдан, до самых трагических событий, мы посылали туда съемочную группу, просто послушать этих людей – с чем они вышли. Тот невинный сюжет, видимо, тоже был кем-то воспринят как «нацпредательство». Мы показали фильм про олимпийские стройки, который не показывали на федеральных каналах. Но это ведь касается Томска. Поскольку одна бобслейная горка там – чуть не полбюджета Томской области. Столичные гости Томска, как я уже сказала, бывают в эфире ТВ-2. Кроме того, появились новые технологии, скайп, и о проблемах экономических, политических мы можем говорить и говорим с московскими экспертами. Часто это те люди, которым нет доступа на федеральные каналы. В этом смысле мы даем своим зрителям более полную и пропорциональную картину мира, чем центральные каналы. Еще и поэтому в последнее время федеральный контекст стал присутствовать на ТВ-2 больше – мы просто восполняем нашим зрителям то, что не показывают другие.
– Как-то все СМИ, кто этим занимается, потихоньку сходят со сцены. И последний год совсем уж похоронный.
– Мы же понимаем, что происходит. Живем в ситуации поиска внешних и внутренних врагов. Такое ощущение, что большего внутреннего врага, чем ТВ-2, не осталось. А на самом деле столько реальных проблем. Вот в Томске только – растущий дефицит бюджета, проблемы с дорогами, детскими садами, с больницами; ну не должно быть у властей времени на такую неадекватную реакцию на наши эфиры! И напротив, они должны сами проситься в наши эфиры... Какие все же банальности приходится говорить... Но всем представителям томской власти мы постоянно повторяем: приходите в наш эфир, рассказывайте, объясняйте, успокаивайте людей, тем более что время наступает тяжелое. Куда лучше объясняться с людьми в эфире, когда этот диалог происходит в студии, а не на площадях, что очень вероятно на фоне разворачивающегося кризиса. Зачем уничтожать цивилизованный канал коммуникации между властью и людьми, канал, которому в Томске доверяют, который работает (вдуматься только!) четверть века. Нынешний губернатор свою работу в «Востокгазпроме» начинал тогда, когда мы начинали свой канал. Нынешний мэр свой бизнес начинал именно тогда, когда мы начинали свой канал. А многие из тех, кто сегодня у власти, вообще под стол пешком ходили, когда канал появился. Почти четверть века в эфире!
– Вы писали открытое письмо губернатору, и он вам ответил. Что думаете об этом?
– Он, как и тогда весной, ответил предсказуемо. Это, мол, спор хозяйствующих субъектов, который надо решать в суде, а не «пиаровскими методами». Пиаром наш губернатор, видимо, называет, наши публичные попытки призвать все участвующие в нашей истории государственные структуры к здравомыслию. В прошлый раз губернатор еще сказал, мол, судьба ТВ-2 – это забота руководителей телекомпании, а журналистов, если что, пристроим. Видимо, он имел в виду создающийся сейчас (так случайно совпало) губернаторский канал. Но тогда на это его обещание последовала такая бурная реакция наших журналистов, что сейчас повторить эти слова он себе уже не позволил бы. Если честно, другой реакции мы и не ожидали. Зато горожане опять собираются выходить на митинг.
– Он прошел у вас один?
– Нет, весной было три митинга, и очень многочисленные. Я совершенно не ожидала, но были сотни и сотни людей. Люди самоорганизовались через интернет и вышли нас поддержать. Трогательно было очень. И вот сейчас, 14 декабря, томичи собираются снова выйти на площадь. А поскольку сейчас холодно, людям надо себя развлечь и согреться, то они собираются строить снежную телевышку для нас. (Смеется.) Нет, все же мы дошли до полного абсурда – накануне Нового года закрывать телеканал, оставлять двести с лишним человек с кредитами, ипотеками, малыми детьми без работы, а горожанам вместо того, чтобы покупать подарки и готовиться к Новому году, строить телевышку для ТВ-2. Ну что это такое?
– Это ваш муж смеется на заднем плане?
– Да. Остается только смеяться. Муж не имеет отношения к телевидению, но вся семья погружена в эту историю, конечно. Как и весь город. Не только для нас, для наших семей, но и для всего города уничтожение телекомпании – это удар. Даже люди, которые с нами не согласны, бывают нами недовольны, готовы пойти на митинг. Потому что ТВ-2 – это большая часть Томска, в наших сюжетах вся история города за четверть века, тысячи, десятки тысяч горожан были героями наших сюжетов. Так что если канал и правда 1 января не выйдет в эфир, очень многим в городе станет не по себе. Но мы еще надеемся, что этого не произойдет. И те, кто сейчас принимает по нашему поводу решения, поймут, что не надо так портить себе карму перед Новым годом.
