Фото: Maxim Shipenkov / ИТАР-ТАСС
При всей общеизвестной тщете предсказаний можно было предвидеть сегодняшний приговор братьям Алексею и Олегу Навальным, если знать общее устройство системы. Важно понимать: мы на нее смотрим снаружи, а она на себя смотрит изнутри. Мы пытаемся политическим анализом понять логику бюрократической машины. Мы думаем: какой эффект они хотят произвести? что они хотят сказать нам? А машина думает: как выполнить инструкцию? Как в рамках инструкции сделать, что начальству надо, хотя хрен поймешь, что ему надо? Как себя прикрыть и так сделать, чтоб не подкопаешься?
Когда нам говорят, что судебное решение выносит суд, это в некотором роде правда. Текст приговора не диктуют по телефону из Кремля. Детали судебного решения – предмет согласования между прокуратурой, Следственным комитетом и судом, каждый из которых должен соблюсти свои правила, выполнить свою инструкцию. Прокуратура должна много запросить, а там трава не расти. Судья не может идти поперек прокуратуры, но имеет большую свободу в манипуляции сроками и видами наказаний. Судья хочет сбыть дело с рук и больше никогда его не видеть. Прокуратура думает о своем отчете, судья думает об апелляции – ей не нужно, чтобы ее приговор был отменен, но ей не важно, если он будет модифицирован.
С их точки зрения, поступили они прилично и даже гуманно, по-божески. Это невозможно понять снаружи, но это надо попытаться понять. Почему Олегу реальный срок? Потому что дело «Ив Роше» было про Олега. Он был центральное лицо, а Алексей сбоку. Поэтому если вообще приговор делать обвинительный, то Олегу надо давать больше, чем Алексею, – это оправдывает прокуратуру, она все правильно нарасследовала, событие преступления было, вот преступник, вот мы его осуждаем. Посадить Алексея, а Олега отпустить невозможно в логике дела, это не садизм и иезуитство и кремлевское коварство, хотя снаружи это выглядит именно так. Алексею дали меньше пяти лет, чтобы условный срок по «Кировлесу» не превратился автоматом в реальный. А почему по-божески – так ведь дали немного, существенно ниже, чем просила прокуратура, общий режим, а там апелляции, на каждой инстанции чуток от срока откусят, а там УДО, и пропади все пропадом.
Есть вещи настолько очевидные, что их не замечают. Российская система управления – бюрократическая. Российский режим – не вождистский, вопреки тому, что обычно думают. Россией не правят политтехнологи и тележурналисты, ею правят не Тимурчик и Кристиночка, чью переписку мы тут имели удовольствие читать. Россией правят, как еще Николай I говорил, тридцать тысяч столоначальников – только сейчас их не тридцать тысяч, а три миллиона. Они не беспредельщики, они связаны инструкцией – они всегда выполняют инструкцию, ведомственный норматив, приказ, распоряжение.
Посылать с помощью этой машины сигналы обществу – все равно что рисовать картины на снегу с помощью самосвала. Что-то можно изобразить, но очень криво. В итоге сигнал обществу получился худший из возможных: кого мы боимся, мы не посадили, а посадили того, кого осмелились. Показывать разом трусость и подлость – это невыгодное сочетание.
Основой для материала послужил пост автора в Facebook
