Абдалла бен Абдель Азиз. Фото: Reuters

Если бы король Саудовской Аравии Абдалла умер молодым, можно было бы заподозрить агентов того, кто везде во всем виноват: нечего было снижать цены на нефть, мешать углеводородным атлантам расправить плечи. Но в Саудовской Аравии не бывает молодых королей. Там и молодых и прекрасных принцев не бывает – по крайней мере, рядом с троном.

За год до короля умер принц-наследник Наиф в возрасте 78 лет, страдая острым диабетом и остеопорозом. Наследником он пробыл меньше года. Предыдущий наследник, принц Султан, скончался в октябре 2011 года в возрасте 83 лет, он болел Альцгеймером. Не маленькие такие принцы.

В Саудовской Аравии не майорат, а предыдущая стадия средневековья – лествичное право, и королю наследует не сын, а сват и брат. Но лествичное право хорошо, когда средневековому политическому устройству соответствует средневековая же антисанитария, врачи лечат огневицу лапкой ящерицы, а король лично скачет во главе войска на соседнее племя и героически умирает от чумы. 

Нынешние же саудовские принцы никуда не скачут, могут позволить себе здоровое питание, клиникам в монархиях Персидского залива обзавидуется Обама с его «care», поэтому живут до библейских возрастов и руководство самой нефтяной страны мира представляет собой картину, хорошо знакомую советскому человеку: Брежнев, Андропов, Черненко, Капитонов, Зимянин, Долгих и другие официальные старцы. Протокольная жизнь тоже описывается знакомым по началу 80-х выражением «гонка на лафетах».

Во избежание игры престолов действующий король называет наследника заранее. Нынешнего наследника и завтрашнего короля зовут Салман, он из «семерки Судайри» – самой влиятельной группировки сыновей основателя королевства Ибн-Сауда, объединенных между собой двойным кровным родством – у них общий не только отец, но и мать: жен у саудовского короля за долгую жизнь успевает перебывать множество. Несколько лет постепенно вымирающая «семерка» терпела на престоле своего сводного брата Абдаллу с его либеральными, по саудовским меркам, настроениями, и вот теперь снова возвращается к власти, хороня даже те робкие надежды на реформы, которые теплились при скончавшемся Абдалле.

Король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул Азиз аль-Сауд. Фото: Reuters

Да и каких можно ждать реформ, когда на престол в Саудовской Аравии снова взойдет не внук даже, а сын Ибн-Сауда, который основал это королевство, завоевав Эр-Рияд еще в 1902 году. Молодому королю сейчас 79 лет, у него уже был инсульт и левая рука почти не движется.

Ибн-Левиафан

Саудовская монархия – тоталитарное религиозное государство, где у власти не просто любители традиционных ценностей, а представители направления ислама, которое в остальном исламском мире считается более-менее тоталитарной сектой.

Саудовская Аравия – вечное бельмо на глазу, вечная причина душевного расстройства западной внешней политики. Потому что когда западный мир начинает обличать или свергать очередного ужасного Башара Асада, ужасного Мубарака, невыносимого Путина, нестерпимого Лукашенко, только сознательно ослепивший себя политический Эдип не вспомнит, кто там над Аравийским полуостровом простер совиные крыла от Красного моря до Персидского залива. Где там рубят руки за воровство и секут плетьми за пост в соцсетях или бутылку пива в холодильнике, где женщине не выдают водительских прав, а богослужение чужой религии не то что в храме, а даже на дому – уголовное преступление.

Все слышали про страшных Стражей исламской революции, хотя это просто гвардейские части иранской армии. И мало кто слышал про мутаввинов. А это служащие государственной организации, которая официально называется Комитет по распространению добродетели и предотвращению порока. Предотвращают порок несколько тысяч штатных сотрудников и бессчетное число правоверных добровольных дружинников. Каждый год 14 февраля, в Валентинов день, мутаввины проводят рейды по магазинам и конфискуют предметы красного цвета – цветы, красных игрушечных зверушек, красные открытки и шоколадки в красных обертках. С 2006 года мутаввины следят за запретом на продажу домашних собак и кошек (тоже западное веянье). Принуждают к намазу и посту, если кто отлынивает. Проверяют степень родства мужчин и женщин на улицах. Вершиной их карьеры был пожар в школе для девочек, которых они не выпускали из горящего здания, так как те «не были надлежащим образом одеты», и не пускали внутрь пожарных, чтобы «предотвратить телесный контакт между девушками и пожарными, который мог привести к сексуальному возбуждению». 14 школьниц сгорели.

На днях саудовского блогера Раифа Бадави приговорили к тысяче ударов плетью и десяти годам тюрьмы за то, что он в своем блоге непочтительно отзывался об исламе. Часть ударов он уже получил, но дальнейшее исполнение наказания пришлось гуманно приостановить по медицинским причинам – есть риск, что богохульник может и не пережить следующей порции.

В самолетах 11 сентября из 19 террористов было 15 саудовцев. А множество саудовских благотворительных религиозных фондов оказались прямыми сборщиками десятины для «Аль-Каиды» и знаменитого саудовского джинна Гасана Абдурахмана ибн Ладена. И строители всех на свете халифатов и джамаатов знают, в какой «вестерн юнион» надо ходить за переводами и от кого.

Святая земля

Главная проблема современного исламского мира – не трогательная узорчатая Сирия и даже не гордый Иран, а Королевство Саудовская Аравия – сытая монархия, откуда не каждый месяц прочтешь известие, главный поставщик нефти ее величества Европы и ее величества Америки. 

Все дело как раз в этом – в наличии фундаменталистского религиозного государства на месте святынь ислама, куда жаждет попасть каждый мусульманин. Это в христианстве дух веет, где хочет, и паломничество в Иерусалим c Афоном для христианина – необязательная и, по большому счету, туристическая поездка. А в исламе дух хотя тоже веет по всему миру, но с особой силой – на восточном побережье Красного моря, примерно напротив курортов Египта и уже совсем не курортов Судана, между Мединой (бывшим Ясрибом) и Меккой. Паломничество туда вовсе не факультативная экскурсия, а один из пяти столпов мусульманской истины: не спаломничал – не до конца завершенный мусульманин: исключение – для самых бедных и больных.

И вот прибывают верующие со всего мира в свою святую землю в восторженных чувствах, на душевном подъеме, в умилении сердца, а стало быть, в настроении вовсе не критическом – и видят вокруг себя царство традиционных ценностей. Мужчины все в белых балахонах, как ангелы, женщины все стыдливо прикрыты с ног до головы черным и одни на улице не появляются – только в сопровождении ангелов в белом. В каждом переулке по пять мечетей. Пять раз в день вся жизнь прерывается на положенные часы молитвы: все закрывается, а не как в еретическом Иране – только госучреждения. Блудницам — бой, ворам ампутируют конечности – с анестезией (не Средние же века), и никаких глупостей вроде парламента, гражданского кодекса и женских водительских прав. Зато повсеместно торговые центры, «мерседесы» и «ауди», Дольче на Габане, смартфоны в алмазах, небоскребы из стекла и стали, восьмиполосные скоростные шоссе. Одним словом, народ, вознагражденный достатком за благочестие.

Самые вдохновленные возвращаются домой и видят, что жизнь в их странах победнее: и рук гиппократы не рубят, и восьмиполосные шоссе отсутствуют. И связывают одно с другим. Хотим, чтоб богато, надо как у них, а значит, надо построже: чем строже, тем богаче. Ведь вон оно в святой земле хаджа, вон там как.

Представьте, что в Риме сейчас богатое католическое государство, Совет по вере и нравственности решает, публиковать последний роман Умберто Эко или пустить под нож, – роман или автора, смотря по обстоятельствам. Или есть другая Россия – со столицей в Сергиевом Посаде, где все женщины ходят в платочках, за соблюдением Великого поста следят специальные дружинники с нагайками, пойманных на колбасе тащат в околоток, за поцелуй вне стен супружеской спальни – розги на площади преподобного Иосифа Волоцкого. А вокруг автобаны и православные небоскребы с неоновыми крестами. Отсюда уже и до религиозного подполья в новосибирском Академгородке недалеко. Но русский мир бог пока миловал, хотя возникает уже на границах России благочестивая ЛНР, где девушки по кафе не шляются согласно атаманскому указу, а исламский – нет: ведь именно так и устроена жизнь в его святых местах.

Священные права

И вот эта удивительная страна – главный союзник Запада на мусульманском Востоке. Саудовская Аравия – пример на очень интересную задачу современного мира о политических и экономических свободах. На котором выясняется, что для современного мира экономические права хозяйствующих субъектов на самом деле важнее политических прав частного лица. Но ведь, как мы знаем, и права частного лица ничего не стоят там, где нет прав у хозяйствующих субъектов.

В Саудовской Аравии почти ничего нельзя, но здесь можно инвестировать и покупать, вкладывать и вывозить, открывать кофейни «Старбакс» и автосалоны, основывать строительные и компьютерные компании, уезжать учиться за границу и возвращаться – в общем, самыми разными способами осваивать и прокручивать местные нефтяные деньги. Правда, от русалки на логотипе «Старбакса» оставили только море и звезды. 

Фото: flickr.com/shayneharidas

Разумеется, тут полно местной экономической экзотики: чтобы успешно работать, иностранным предпринимателям надо трудоустраивать саудитов, а это не всегда трудоголики. Надо договариваться и делиться с принцами. Но все это перевешивает тот факт, что страна, закрывшаяся от всех видов иностранной духовной заразы, никогда не закрывалась от мирового капитала.

И оказалось, что для современного мира экономический либерализм важнее политического. Общая рыночная платформа, возможность извлекать друг из друга доходы, оказалась более прочной вещью, чем декларативные права и свободы каких-нибудь латиноамериканских конституций, льготы для христиан в Сирии или российское гендерное равноправие. Права хозяйствующих субъектов оказываются для современного мира главным критерием, они важнее для того, чтобы оставаться на его поверхности. Никогда не прерывавшиеся в высшей степени взаимовыгодные отношения и внешние капиталистические атрибуты делают саудовскую жизнь более понятной Западу, а отличия менее страшными. Гораздо меньшие отличия с Россией пугают больше. 

Вероятно, западный мир исходит из того, что от такого состояния проще перейти к нормальной жизни: если есть «Старбакс» и студенты в западных университетах, рано или поздно приложится и остальное. Однако опыт Саудовской Аравии и других нефтяных монархий залива показывает, что можно поколениями сидеть в «Старбаксах» и ничего не менять. Нефтяные деньги создают иллюзию цивилизации, которая, однако, весьма вероятно, рухнет, когда их не станет или перестанет хватать на всех, а лишенная привычного толпа пойдет громить и кафе, и торговые центры, и новенькие технопарки, построенные не для техники, а для престижа: вот и у нас развивают современные технологии. В Иране тоже когда-то был Макдональдс и студенты в западных вузах.

И из всех причин поддерживать политбюро саудовских принцев у Запада остается только одна: если эти уйдут, если их, не дай бог, свергнут, может стать хуже. Вот и сейчас саудовские самолеты бомбят по приказу покойного короля «Исламское государство», а простой саудовский народ недоволен: зачем бомбим своих. Это вполне разумная причина: непонятно только, почему она не является аргументом в случае Сирии, Ирана или Украины. Впрочем, понятно: с этими не было столь же выгодного товарно-денежного обмена, а значит, можно рискнуть и здесь поставить политические права людей впереди экономических прав хозяйствующих субъектов: в худшем случае ничего не потеряем. 

Противоречия между статусом западного союзника, открытой для западных денег экономики и религиозным тоталитаризмом ощущали даже правящие из больниц саудовские принцы и короли. По депешам Wikileaks видно, что и американские дипломаты давили на них – требовали реформ: свободных выборов завтра не просим, но хотя бы предъявите миру положительную тенденцию.

Король Абдалла предъявлял положительную тенденцию, то есть был беспримерно добр и справедлив. Массово посылал студентов в Англию и Америку, открыл первый технический университет с совместным обучением юношей и, прости господи, девушек, создал конституционный суд и встретился с папой римским – главой западного христианства. Назначил женщину заместителем министра женского образования, разрешил женщинам голосовать на муниципальных выборах, добавил в совет высших улемов представителей других направлений – мазхабов суннитского ислама. 

А вот завтрашний король, принц Салман, считается консерватором. Спасение державы он вроде бы видит в укреплении вековых устоев. Потому что важнейшим из искусств для нас является искусство молитвы и поста. От них в Саудовской Аравии – автобаны, небоскребы и «мерседесы». А нефть тут ни при чем.

Саудитам повезло, что к опасному моменту передачи власти в главной вражеской столице, Тегеране, – мирный Роухани, а не боевой Ахмадинежад, и закончилась «арабская весна». Или не повезло: потому что к этому моменту рядом еще более благочестивое по части казней и плетей «Исламское государство» (куда саудитам с ампутациями под наркозом против тамошних распятий и публичного сбрасывания с крыш), президентский дворец в Йемене взят повстанцами, а нефть падает – нам кажется, что ради нас, а им кажется иначе.

Официальный траур в Саудовской Аравии не принят, флаги не спускают. Короля похоронят сегодня без гроба, в простой бедуинской тунике, в обычной могиле без памятников и даже надписей. По ваххабитским представлениям, это нужно, чтобы умерший человек – не важно, кем он был при жизни – или его могила не стали идолом, объектом паломничества или любопытства. Пусть лучше ходят в мечети и торговые центры.