Алексей Захаров.
Фото: Артем Житенев
Алексей Захаров, сооснователь компании Superjob, популярного сайта по поиску работы и подбору сотрудников, рассказал Slon о том, как меняются в кризис спрос и предложение, почему Министерство труда интересуется безработицей, но не трудом, почему в богатой природными ресурсами России самыми эффективными внезапно оказываются IT-компании, каких специалистов государство ищет через интернет и почему оно не слишком часто это делает.
– Заметен ли сегодняшний кризис, если смотреть на рынок труда?
– Соискателей прибавилось, работодатели активность снизили, но не сильно, если сравнивать с 2008 годом. Тогда было резкое падение вакансий – в три с лишним раза в течение трех месяцев, и такой же рост количества резюме на сайте. Сейчас количество объявлений о вакансиях сократилось примерно на 25% от начала 2014 года и примерно так же увеличилось количество соискателей.
– Когда началось ухудшение?
– С середины 2014-го. Но если посмотреть, оно с 2008 года и не улучшалось, по большому счету. Тогда все обвалилось, потом подросло, но мы из кризиса никуда не вышли.
– То есть сейчас предложение больше, чем спрос?
– Да, но если мы будем говорить не о водителях и токарях, а о юристах, экономистах, маркетологах – большинство из них не имеют никакого представления о профессии. У них нет шанса найти работу по специальности, потому что у них нет специальности, есть лишь диплом третьесортного вуза.
– Велика доля таких специалистов?
– Процентов 99 выпуска, если брать вузы третьей руки, процентов 70 в вузах второй руки и около половины выпуска в лучших вузах страны.
– Есть объективные критерии для оценки качества кадров?
– Мы замеряли, больше 60 процентов людей не работают по специальности, полученной в вузе.
– Но это не показатель. Есть ли способ оценить процент, например, действительно компетентных юристов из общего числа практикующих?
– Ассоциация юристов России, одна из немногих действительно работающих отраслевых ассоциаций, год назад закончила оценки юридического образования. У нас около пятисот юридических факультетов, Ассоциация признала около ста, список есть у них на сайте. Остальные четыреста – это ни про что.
25 миллионов рабочих мест звучит так же красиво, как «мочить в сортире»
– Словом, проблема не в безработице, а в нехватке квалификации.
– Квалифицированных кадров не хватает в любой развивающейся экономике, это нормально. Но тогда нужна какая-то стратегия развития экономики. Вот, лет семь назад прозвучало, что Россия должна стать суверенной энергетической державой. Это понятный вектор, под который должно дальше что-то делаться. Раз мы великая энергетическая держава, вы не просто должны качать нефть и сырую ее продавать, но выход светлых нефтепродуктов у нас должен быть выше, чем в США, где он самый высокий. Значит, мы ставим стратегическую задачу, вводим пошлины на вывоз сырых нефтепродуктов, готовим специалистов, производим тяжелое оборудование, развиваем химию. Принимаем инфраструктурные решения, что теперь дадим денег на химфаки, а на пиар-факультеты больше не даем.
– Что-то из перечисленного было сделано?
– Ничего! Было заявление, на нем все закончилось. Дальше начали строить Сколково, Международный финансовый центр, нанотехнологии. Извините, Россия – макространа, и господь бог дал нам огромную территорию, на которой можно где-нибудь в пустыне забабахать супервредное производство, чего нельзя в Европе. У нас есть много металла и всего. Мы должны развивать металлоемкое, наукоемкое производство – все предпосылки к этому есть. Вот в Сингапуре нет, поэтому они развивают что-то другое.
– Хорошо, одно другому не противоречит, допустим, а что с развитием финансового центра?
– Тоже ничего! Должны же быть предпосылки. Если мы не имеем ни малейшего влияния на мировые финансы, как его развивать?
– Кто-то в стране изучает, формирует рынок труда?
