Getty Images
Китайские власти последовательно систематизируют свой богатый опыт интернет-цензуры. Первого июля в стране приняли новый закон о национальной безопасности, который среди прочего включает пункт о «суверенитете» в киберпространстве. А на прошлой неделе в Китае опубликован для комментариев и обсуждения проект будущего закона о кибербезопасности, который планируется принять в течение этого года. Он фактически сводит в одном месте все предыдущие законодательные меры, регулирующие работу местного интернет-рынка.
Великий китайский файервол – системы фильтрации нежелательного контента и блокировка крупных западных интернет-сервисов получат окончательное правовое оформление. Кроме того, в стране вводится целый ряд новых норм, которые ужесточат контроль над интернетом. Если внимательно посмотреть на пункты будущего комплексного закона, становится окончательно понятно, откуда черпают свои идеи российские законодатели и Роскомнадзор.
Какие-то меры, принятые в Китае, в России уже реализованы. Какие-то явно ждут своей очереди. Существенных отличий два. Во-первых, явное техническое отставание нашей цензурной машины: Российское государство пока не умеет контролировать провайдеров и доступ в интернет в режиме реального времени. Во-вторых, наши законы, регулирующие интернет, чаще всего работают из рук вон плохо и зачастую не исполняются.
А вот с точки зрения правовых норм и формальных ограничений Россия близка к тому, чтобы соответствовать китайским представлениям о «киберсуверенитете».
Администрации по киберпространству и Роскомнадзор
В Китае курированием интернета занимается Администрация по киберпространству (Cyberspace Administration of China, CAC) – это приравненная по статусу к министерству исполнительная структура, полномочия которой после принятия закона будут практически безграничными.
Возглавляет СAC Лу Вэй – учитывая рост китайской сетевой экспансии, один из самых влиятельных людей мирового интернета. Отношение Запада к нему неоднозначное. С одной стороны, с Вэем постоянно контактируют руководители крупнейших компаний (Facebook, Apple и Amazon), а Тим Кук даже дарил ему Apple Watch. С другой – американцы подозревают, что именно Лу Вэй лично руководил несколькими крупными кибератаками – в том числе, например, на Google. За последние годы полномочия Лу Вэя действительно сильно расширились.
Изначально ведомство занималось регулированием внутреннего интернета, по сути выступая посредником между интернет-компаниями и провайдерами доступа в Сеть, и лишь исполняло решения правительства (в частности, отвечало за блокировки в стране ряда крупных западных интернет-сервисов). С 2014 года CAC начала сама предлагать новые регуляционные меры, которые раз за разом принимались, и стала отвечать за кибербезопасность в самом широком, китайском, понимании этого определения – от непосредственной цензуры до работы с хакерами.
После принятия нового закона Администрация по киберпространству станет еще и чем-то вроде чрезвычайного ведомства с «красной кнопкой отключения интернета»: она получит право точечно или массово закрывать доступ в интернет конкретным людям, организациям, городам и целым регионам во время «инцидентов, угрожающих национальной безопасности», – например, массовых демонстраций.
Что в России
В России похожую эволюцию переживает Роскомнадзор, хотя до полномочий китайского ведомства ему еще далеко. Как и CAC, Роскомнадзор из структуры, которая занималась техническим надзором за СМИ (выдача предупреждений) и связью (оформление радиочастот и разрешений на строительство телекоммуникационных линий), превратился в главного цербера Рунета. Именно это ведомство отвечает за реестр сайтов с «запрещенной информацией», за реализацию закона, который обязывает все интернет-компании с 1 сентября перенести обработку и хранение персональных данных на российские серверы, за закон о «пожизненной» блокировке пиратских сайтов, за закон о блогерах, а также за закон о «праве на забвение», значительно усложняющий работу крупнейших поисковых систем.
Руководит ведомством Александр Жаров, который, как считается, подчиняется не столько правительству, сколько напрямую администрации президента.
В отличие от китайского аналога Роскомнадзор пока не обладает мощной инфраструктурой, позволяющей блокировать сайты в предельно оперативном режиме (за несколько часов), и вынужден оперировать больше законодательными, а не техническими инструментами цензуры. Кроме того, ведомство не замечено в курировании направления, связанного с кибербезопасностью – за это поле в России традиционно отвечает МВД и спецслужбы.
