REUTERS / Soe Zeya Tun

Японский медиагигант Nikkei приобрел у Pearson plc. практически весь бизнес Financial Times, крупнейшей бизнес-газеты Европы, за 844 млн фунтов стерлингов (примерно $1,3 млрд).

Сделка, о которой некоторое время говорил рынок (правда, в качестве возможного покупателя обсуждался совсем другой медиаконцерн, немецкий Axel Springer — японцы вступили в переговоры только пять недель назад), имеет серьезное значение для всей индустрии. Financial Times — уникальный медиабизнес; за без малого 130 лет своего существования FT из «просто» ежедневной газеты лондонского делового района Сити превратилась в сложный конгломерат информационных проектов, обеспечивающих деловой и политической информацией практически весь мир. В FT входит несколько журналов, несколько информационных порталов, несколько сервисных подразделений; с середины 1990-х годов газете (точнее, ее издателю Pearson) принадлежала половина Economist, главного аналитического еженедельника делового мира Британии. Pearson plc., издательская и образовательная группа, стала собственником FT в 1957 году; приобретение сначала части акций газеты, а потом и полного контроля над ней обеспечило издателю, с одной стороны, очень высокую репутацию, но, с другой стороны, поставило очень немаленький бизнес (примерно в шесть раз больше FT) в зависимость от своего самого «весомого актива».

Значение FT в мире бизнеса и политики невозможно переоценить. Это не только самая авторитетная газета Старого Света, но и «метод принятия решений», как описал роль Financial Times непримиримый конкурент Руперт Мёрдок (владеет The Wall Street Journal). Данные и мнения газеты зачастую переигрывают разведку и МИД; аналитики газеты не менее авторитетны, чем члены совета управляющих центробанков. Это особенное место заслужено многолетним следованием принципам, которые не решился нарушить даже Уинстон Черчилль — Financial Times была единственной британской газетой, в которой военная цензура во время Второй мировой войны была добровольной: авторы могли приносить цензору свои заметки (из патриотизма), а могли и не приносить (если считали их более важными для народа Соединенного Королевства, чем для интересов военных).

Это не только самая авторитетная газета Старого Света, но и «метод принятия решений»

FT — не только модель редакционной независимости, на которую во всем мире равняются те, кто может это себе позволить. Это еще и модель влиятельности СМИ, аналитик которого может свергать правительства и разрушать репутации могущественных СЕО. Если бы FT как институт не была «занозой в заднице» европейской элиты (в особенности британской), газету давно объявили бы в Британии культурным памятником наравне со Стоунхенджем и аббатством Гластонбери. Даже если это не сделано — в сознании аудитории это давно случилось, авторитет FT для британца непререкаем (даже если он никогда не открывал страниц газеты, напечатанной на легендарной «лососевой бумаге»).

Штаб-квартира Nikkei в Токио

Getty Images / Christopher Jue