Президент России Владимир Путин и патриарх Кирилл на открытии церковно-общественной выставки «Православная Русь».
ИТАР-ТАСС / Пресс-служба президента РФ / Алексей Никольский
«Патриарх Кирилл призвал не ругать Сталина», «поддержал Сталина», «призвал чтить заслуги Сталина» – так выглядят с вечера 6 ноября заголовки СМИ – после выступления патриарха на открытии выставки-форума «Православная Русь. Моя история. От великих потрясений к Великой Победе». Самая цитируемая фраза из его выступления звучит так: «Успехи того или иного государственного руководителя, который стоял у истоков возрождения и модернизации страны, нельзя подвергать сомнению, даже если этот руководитель отличился злодействами», – речь шла о периоде 30-х годов ХХ века.
«Отличился злодействами» – странная конструкция. «Отличился» – так говорят, когда проступок невелик, например: «Ну ты и отличился сегодня, разбил вазу»
Русский язык весьма коварный, он часто договаривает то, что сам говорящий хотел бы скрыть. Например, если ты произносишь «злодейство» – после этого слова, так сказать, обратной дороги нет. А тут в начале предложения идет нейтральное – «государственный деятель», «успех», «истоки возрождения», «модернизация», и вдруг в конце вот это «злодейство». «Отличился злодействами» – еще более странная конструкция. Потому что «отличился» употребляется обычно в случае незначительного проступка, например – «ну ты и отличился сегодня, разбил вазу». Но ваза и злодейство есть две вещи несовместные. Словом, язык всячески сопротивляется тому, что произносится. И в общем понятно, почему так.
При всей склонности к компромиссам у официальной церкви есть – был, по крайней мере, – рубеж, за который она заступать не может: отношение к сталинским репрессиям. Это очень болезненная тема для церкви (и на выставке недаром есть экспозиции «Новомученики и исповедники» и «ГУЛАГ»). Церковь была одной из главных жертв репрессий. Род занятий «священнослужитель» в анкете в 1937 году был равносилен приговору (в 1937–1938 годах было расстреляно около 80 процентов епископата, в том числе и прадед автора этого текста).
При всей склонности к компромиссам у официальной церкви есть – был, по крайней мере, – рубеж: отношение к сталинским репрессиям
О репрессиях постоянно говорит официальная церковь, многие епископы и рядовые священники (встречаются среди них, конечно, и сталинисты, но это редкость). В Свято-Тихоновском богословском университете есть программа по изучению репрессий против церкви. Православные издательства с благословения церковных властей выпускают десятки книг об антицерковном терроре и новомучениках. Есть, наконец, памятник в Бутове; помимо Соловецкого камня, сегодня это самый крупный мемориал жертвам сталинских репрессий. И вдруг из уст патриарха звучит, что нельзя подвергать сомнению успехи злодея. Отменяя, так сказать, все сделанное и сказанное церковью ранее.
