Министр финансов РФ Антон Силуанов.
Александр Астафьев / Пресс-служба правительства РФ / ИТАР-ТАСС
Сегодня российскому Минфину трудно завидовать – безостановочное падение нефтяных цен, продолжающееся уже полтора года, ведет не только к спаду экономики, но и к последовательному падению доходов федерального бюджета. Выстроенная в «тучные годы» бюджетная конструкция прочно усадила казну на нефтяную иглу – в 2013–2014 годах более половины бюджетных доходов на федеральном уровне были, что называется, нефтегазовыми. То есть их источником были два налога – на добычу полезных ископаемых и экспортная пошлина, – размер которых был привязан к уровню экспортных цен на российские углеводороды. При этом при цене нефти выше $20 за баррель казна забирает себе 57–60 центов от каждого доллара сверх этого уровня. Но это значит, что при снижении цены казна теряет те же самые 57–60 центов с каждого доллара.
Понятное дело, что бюджет Российской Федерации составляется в рублях, то есть доходы казны еще зависят и от курса доллара к рублю. Казалось бы, связанное с падением цены на нефть ослабление рубля (статистически в 2013–2015 годах 92% изменения курса рубля к доллару объяснялись изменением цены нефти) в значительной мере должно компенсировать падение цен на нефть. То есть доходы бюджета привязаны к рублевой цене российской экспортной нефти.
На протяжении 2011-го – первой половины 2015 года эта величина – рублевая цена нефти российского сорта Urals – изменялась в коридоре от 3000 до 3500 рублей за баррель. Поэтому прогноз Минэкономики, положенный в основу бюджета-2016 ($50/баррель и 61 руб./$), можно было оценить как весьма консервативный: цена экспортной нефти получалась на нижней границе этого коридора (3050 руб./баррель). Однако российская экономика преподнесла Минфину неожиданный сюрприз.
