Лондонская фондовая биржа
Toby Melville/ REUTERS
Бывший посол США Майкл Макфол первым назвал Brexit «победой Путина». Любой хаос и любое ослабление Европы на руку нынешней Москве. Чем больше сторон, с которыми можно договариваться отдельно, минуя Брюссель, тем выгоднее; чем больше противоречий в Европе – тем скорее отменят санкции; чем больше бардака вокруг России – тем выгоднее смотрится стабильность в самой России, что бы ни понималось под этим словом.
Можно подумать, что Макфол имел в виду именно это; но если тут говорить о победе и можно, то только о пирровой. С предупреждениями об угрозе мировой и российской экономике после выхода Британии из ЕС уже выступили и Медведев, и Силуанов, а также, безусловно, пресс-секретарь президента России – и в этих сожалениях нет притворства. Играть на «противостоянии Европе» выгодно до поры; эта игра интересна и безопасна, пока она только игра. Россия в азарте борьбы ведет себя точно так же, как слушательница «Вестей ФМ», наша бывшая соотечественница, а ныне гражданка Британии, которая сказала в эфире: «Мы голосовали за выход из Евросоюза, теперь в шоке. Не думали, что все проголосуют так же».
Трагикомичность этой ситуации в общем-то отражает и парадокс сознания всей российской элиты: она лучше других знает, насколько мировая экономика связала всех со всеми и насколько сырьевая экономика России зависит именно от экономики европейской в первую очередь. И что всякий удар по экономике ЕС – а выход Британии, локомотива ЕС, это, безусловно, удар – означает автоматически и удар по экономике России. А это в свою очередь означает, что госрасходы придется сокращать, а следовательно, и соцвыплаты, соцпакеты, пособия. В конечном счете выход Британии из ЕС ударит не столько даже по ЕС, сколько по несовершенной, инертной и зависимой экономике России. Это все прекрасно известно российским элитам, но в пылу антизападной риторики они не думают об экономических последствиях; в глубине души они считают что демократия – это «говорильня» и слова ничего не решают. Но именно слова при демократии и решают. Решает тот самый миллион двести тысяч британцев, которые поверили в одни слова и не поверили в другие и которые составили те 4%, решившие исход референдума.
Но Макфол прав, говоря о победе Путина, в другом, глобальном смысле.
