После дождя у здания Института стран Азии и Африки на Моховой улице.
Стоян Васев / ИТАР-ТАСС
Смешно получилось с ливневкой – сначала Григорий Ревзин и Максим Кац объяснили нам, что она слишком дорогая и прокладывать ее ради двух часов в году, когда все затапливается, не имеет смысла. Потом городские власти пообещали использовать алмазный станок, чтобы все-таки проложить ливневую канализацию (в самом деле, вот уж не аргумент – дороговизна; в Москве вообще все дорого, и кого это когда останавливало?). Наконец, РБК выяснило, что капитальный ремонт ливневки уже проводился год назад, только, к сожалению, в ходе работ по благоустройству центральных улиц Москвы ливневка засорилась.
Итак – ливневка не нужна, ливневка будет, ливневка есть. Три версии, появляющиеся одна за другой в течение суток, – это выглядит, как после падения «боинга» MH17 российские СМИ последовательно рассказывали об украинской ракете, украинском истребителе, взрыве на борту и даже о самолете без пассажиров, набитом трупами и чемоданами, – не то чтобы российская пропаганда хотела навязать своей аудитории какую-то версию, нет. Версию о российской ракете требовалось перебить не какой-то другой версией, а массовым представлением о том, что равновероятных версий множество, и какая из них достоверна, никто не знает.
Сходное устройство медийной атмосферы с «боингом» и ливневкой, разумеется, не результат какого-то заговора или пиар-стратегии. Просто так почему-то получается само. Почему-то – видимо, потому, что в обеих ситуациях одной из сторон конфликта выступает одно и то же российское государство, в одном случае представленное подконтрольными ему сепаратистами и армией, а в другом – московской мэрией. Разница не настолько велика, как может показаться. В крайнем случае директивные звонки в Донецк и на Тверскую, 13 поступают из разных кабинетов Кремля, но поступают бесперебойно, и собянинская мэрия – такое же звено вертикали, как и российская армия, или как любая силовая структура, или как любое региональное правительство, или как любой федеральный телеканал. В самых разных ситуациях они ведут себя одинаково, и признаки этой одинаковости перечислить нетрудно – это и волюнтаризм в принятии решений, и логика спецоперации при их выполнении, и информационное обеспечение в стиле самых карикатурных «активных мероприятий», когда целью становится не взаимодействие с общественным мнением, а борьба с ним – от запутывания до запугивания. Они все ведут себя одинаково – и Министерство обороны, у которого офицеры уволились и сами уехали воевать, и, скажем, чеченские власти, у которых очередной критик Кадырова сам сжег свой дом, а потом сам пришел извиняться, и Следственный комитет, который сам решил очиститься от соратников Александра Бастрыкина, и вот московская мэрия, у которой алмазный бур и программа «Моя улица».
