Бельгийская болезнь | Кандидат всех украинцев | Все поделим пополам
В марте на выборах в тернопольский областной совет - или областную раду - победил человек со смешной фамилией Тягнибок. Только через неделю все догадались: раз он так пишется и по-украински, по-русски это надо произносить и писать еще смешнее - Тягныбок. Сказка про Тягныбка начинается, как и положено, тем, что он от бабушки ушел. Бабушка же - сама Юлия Тимошенко. Причем ушел депутат Верховной Рады Олег Тягныбок от Юлии Тимошенко с большим отрывом: БЮТ в новой облраде получил 12 мест из 120, партия Тягныбока «Свобода» -50. Тягнибок, конечно, крайний украинский националист, который призывает официально «признать Россию врагом Украины», или «переименовать Украинскую церковь Московского патриархата в Русскую православную церковь в Украине». В конце концов, и в Европе, хоть и смущаясь, показывают в региональных парламентах своих Ле Пенов и даже Национальную партию Германии.
Речь здесь вообще не о том, как стыдно быть политиком-националистом. Проблема Украины не в том, что в одной западной области победил великоукраинский шовинист, а в том, что он победил Тимошенко.
На предыдущих местных выборах (2006 г.) БЮТ получил 52% голосов, и столько же партии Тимошенко предсказывали еще месяц-другой до выборов. Но случился кризис, и вот она пришла не второй даже, а четвертой.
Это означает, что происходит реэтнизация украинских выборов: вместо противостояния платформ, ну или хотя бы личностей по всей стране, возвращается противостояние племенных вождей, представляющих каждый свою половину страны. А это, конечно, совсем другая демократия.
Все последние годы, начиная с кануна оранжевой революции, украинская политика прожила в этом этническом плену. Он начался даже раньше. Львовяне рассказывали мне как после победы Кучмы в 1994 г. по улицам Львова носились скорые. Местные бабушки одна за другой хватались за сердце: «Продаст нас России». Не продал. Кучма, при всех его недостатках смог стать "президентом всех украинцев". Ющенко не стал. Янукович вряд ли мог стать: его неприятие на западе не уменьшилось за пять лет после майдана. А Тимошенко могла.
Это означает, что происходит реэтнизация украинских выборов: вместо противостояния платформ, ну или хотя бы личностей по всей стране, возвращается противостояние племенных вождей, представляющих каждый свою половину страны. А это, конечно, совсем другая демократия.
Все последние годы, начиная с кануна оранжевой революции, украинская политика прожила в этом этническом плену. Он начался даже раньше. Львовяне рассказывали мне как после победы Кучмы в 1994 г. по улицам Львова носились скорые. Местные бабушки одна за другой хватались за сердце: «Продаст нас России». Не продал. Кучма, при всех его недостатках смог стать "президентом всех украинцев". Ющенко не стал. Янукович вряд ли мог стать: его неприятие на западе не уменьшилось за пять лет после майдана. А Тимошенко могла.
В феврале Киевский международный институт социологии провел исключительно любопытный опрос. Он показал, что отношение кандидата в президенты к России имеет значение для украинских избирателей. Но главное — Тимошенко имела примерно одинаковую поддержку среди тех, кто относится к России плохо, и тех, кто относится хорошо. Из тех, кто очень хорошо относится к России, за Тимошенко готовы проголосовать только 10%, за Ющенко — 1%, а за Януковича — 34%. Из тех, кто в основном хорошо относится к России, за Тимошенко готовы проголосовать уже 19%, за Ющенко — 4%, а за Януковича — только 13%. Из тех, кто относится к России в основном плохо, за Тимошенко готовы проголосовать 23%, за Ющенко — 6%, а за Януковича — 0. А из тех, кто относится к России очень плохо, за Тимошенко готовы проголосовать 33%, за Ющенко — 11%, а за Януковича — 0%. Значит, за Тимошенко были в принципе готовы проголосовать 56% антироссийского электората, и 29% пророссиийского. Тимошенко все еще была преимущественно западным кандидатом, но уже не исключительно западным.
В Бельгии существует абсурдная на первый взгляд система. Там каждая община в своей половине страны голосует за свои политические партии. А потом победители фламандской и французской частей пытаются сформировать правительство. Казалось бы, лучше, чтобы партии были общими. Многие бельгийцы так и считают. Но особо мудрые бельгийцы (вроде моего брюссельского собеседника, историка и политолога Марка Рейнбо) считают иначе: под внешним различием в названиях и политических платформах маскировалась бы этническая разница. Партии все равно стали бы преимущественно фламандскими и преимущественно валлонскими. И тогда победа каких-нибудь социалистов на деле означала бы победу французов, которые стали бы доминировать над фламандцами. А победа каких-нибудь христианских демократов – наоборот. Нет, пусть уж лучше голосуют сепаратно, а те потом договариваются: одноообщинного правительства по конституции быть не может.
В таких странах каждый из двух народов все равно голосует за своих. Сколько раз на Украине проходили очередные выборы, сколько раз Ющенко распускал неудобную Раду и назначал внеочередные выборы - результат был примерно одинаков: восток получал свои голоса, запад - свои.
К концу прошлого года Тимошенко окончательно переставала быть племенным вождем половины страны. Если бы эта динамика сохранилась, ее противостояние на выборах с Ющенко или кем-то из новых политиков Запада, вроде бывшего спикера Яценюка, или с лидером востока Януковичем было бы не войной территорий, а все-таки войной политиков, партий, идей, платформ. На худой конец, войной харизм.
Бельгийская болезнь
Украина - одна из немногих стран, состоящих из двух почти равночисленных народов. Как ни стараются сегодняшние власти Украины представить дело так, будто русскоязычное меньшинство живет в стране украинцев – не получается. Меньшинства в половину и даже в 40% не бывает. Таких стран мало, потому что именно они распадаются легче прочих, как распалось датско-норвежское королевство в начале 20 века, Чехословакия и Кипр – в конце, и Бельгия ходит по краю в начале 21-го.В Бельгии существует абсурдная на первый взгляд система. Там каждая община в своей половине страны голосует за свои политические партии. А потом победители фламандской и французской частей пытаются сформировать правительство. Казалось бы, лучше, чтобы партии были общими. Многие бельгийцы так и считают. Но особо мудрые бельгийцы (вроде моего брюссельского собеседника, историка и политолога Марка Рейнбо) считают иначе: под внешним различием в названиях и политических платформах маскировалась бы этническая разница. Партии все равно стали бы преимущественно фламандскими и преимущественно валлонскими. И тогда победа каких-нибудь социалистов на деле означала бы победу французов, которые стали бы доминировать над фламандцами. А победа каких-нибудь христианских демократов – наоборот. Нет, пусть уж лучше голосуют сепаратно, а те потом договариваются: одноообщинного правительства по конституции быть не может.
В таких странах каждый из двух народов все равно голосует за своих. Сколько раз на Украине проходили очередные выборы, сколько раз Ющенко распускал неудобную Раду и назначал внеочередные выборы - результат был примерно одинаков: восток получал свои голоса, запад - свои.
Кандидат всех украинцев
К концу прошлого года Тимошенко окончательно переставала быть племенным вождем половины страны. Если бы эта динамика сохранилась, ее противостояние на выборах с Ющенко или кем-то из новых политиков Запада, вроде бывшего спикера Яценюка, или с лидером востока Януковичем было бы не войной территорий, а все-таки войной политиков, партий, идей, платформ. На худой конец, войной харизм.
Тимошенко по-прежнему крайне редко бывает на востоке Украины, там нет восторженных толп, на встречи приходит сравнительно мало людей, эти люди задают неприятные вопросы. Но все-таки Тимошенко находила способы завоевывать симпатии Востока. Вот выдала по тысяче гривен ($ 200), возмещая утраченные советские сбережения. Для Киева это мало, но в маленьких городах востока оценили. Еще больше оценили антинатовские высказывания (например, весной 2008 г. накануне саммита НАТО в Вильнюсе Тимошенко заявила, что Украина вступит в НАТО только после референдума и не раньше чем через 10 лет). И особенно оценили на востоке внезапную дружбу с Путиным, начавшуюся уже в кризисные времена, осенью 2008 г.
Все поделим пополам
Кризис накрыл промышленный восток больше всего и тем самым положил конец популярности Тимошенко на востоке. Ведь она премьер и отвечает за экономику. "На востоке было больше всего увольнений и регионалы умело и оперативно свалили вину на правительство Тимошенко. Так что, если досрочные выборы будут в этом году, то при всем желании Юлия Владимировна уже не вырвется из оранжевого электорального гетто" - говорит украинский политолог Владимир Фесенко (председатель правления Центра прикладных политических исследований «Пента»). Кризис вернул Януковича на место единственного кандидата востока. А на западе кризис вынес наверх Тягныбока. БЮТовцам теперь приходится признавать, что противопоставление Востока и Запада – было, есть и будет. «Украина всегда будет поделена ментально и географически», – утверждал во вчерашнем разговоре со мной депутат от Блока Юлии Тимошенко Андрей Шкиль. И уверял, что в этом нет ничего ужасного. На самом деле – есть. Хотя бы в том, что Тимошенко вновь придется становиться западным кандидатом из общенационального.
Произошло возвращение украинских выборов к этническому сценарию: фламандцы против валлонцев, греки протии турок, чехи против словаков. Украина вновь превратилась в двудольную культуру вроде боба или горошины, чей плод от любого прикосновения распадается на две заложенные природой половинки. А на горошине мается «газовая принцесса».
Произошло возвращение украинских выборов к этническому сценарию: фламандцы против валлонцев, греки протии турок, чехи против словаков. Украина вновь превратилась в двудольную культуру вроде боба или горошины, чей плод от любого прикосновения распадается на две заложенные природой половинки. А на горошине мается «газовая принцесса».
