Кадр из фильма «Психо», режиссер Альфред Хичкок.
Фото: Ronald Gra / Tass
31 октября, канун католического Дня всех святых, давно превратился в светский праздник, который все мы знаем как Хеллоуин. В этот день на Западе принято одеваться в красочные костюмы, устраивать вечеринки на тему страшилок, смотреть ужастики и пугать друг друга. У нас, отмечающих этот праздник в XXI веке, есть уникальная возможность и пощекотать себе нервы многочисленными триллерами. В отличие от ранних фильмов ужасов современные проникают глубоко в наше сознание, успешно играют с эмоциями. И дело не в компьютерной графике, которая может нарисовать любого монстра максимально реалистично, а в том, что режиссеры научились создавать фильмы, которые играют на слабостях нашей психики – все благодаря успехам нейропсихологов. О том, каким именно образом современное кино играет на наших нервах, пишет на Aeon профессор медиаисследований Амстердамского университета Патрисия Пистерс.
Первым, кто научился «доставать» эмоциональные центры человеческого мозга, был признанный мастер ужасов Альфред Хичкок, но и его манера кардинально отличалась от той, что практикуют современные режиссеры. Хичкок манипулировал чувствами зрителей с помощью сюжета. Он ставил их на позицию «богов», которые видят все происходящее со стороны: зритель видит, что к ни о чем не подозревающей жертве приближается убийца, и переживает, потому что никак не может повлиять на ход событий.
Если зрителю показать диалог двух сидящих за столом людей, который внезапно прервется взрывом бомбы, он почувствует испуг. Если же представить зрителю двух сидящих рядом и непринужденно разговаривающих людей, а потом показать, что под их столом лежит бомба с тикающим секундомером, зритель начнет нервничать. Именно такой подход практиковал в своих работах Хичкок. Здесь становятся важны любые детали, которые могут усиливать чувство напряжения и тревоги. Один из ключевых элементов, конечно, – нагнетающая фоновая музыка.
Подобные режиссерские приемы Пистерс называет «прямой стимуляцией мозга» зрителя, и это вряд ли преувеличение. Несколько лет назад нейробиолог из Принстонского университета Ури Хассон провел эксперимент. Он показал участникам исследования фильм Хичкока «Руки вверх», в котором мальчик играет с заряженным пистолетом, который он принял за игрушку, поочередно направляя оружие на близких ему людей. К каждому из зрителей в ходе эксперимента был подсоединен прибор, считывающий электрическую активность кожи, а также аппарат функциональной магнитно-резонансной томографии. Реакция у всех оказалась практически одинаковой. Это только подтвердило то, что режиссер управляет чувствами своих зрителей, как кукловод – марионетками. Главная формула Хичкока – заставить наблюдателя переживать за героя картины, и это, безусловно, беспроигрышный вариант.
Но в современном кинематографе триллер стал представлять собой нечто другое. С развитием нейропсихологии наука стала разделять понятия эмоций и чувств: первые теперь рассматриваются как нечто объективное и общее для всех людей, а вторые – как более сложные эмоции, связанные с личным опытом человека. На кино напрямую повлияла работа нейробиолога Яака Панксеппа из Вашингтонского государственного университета. Он сформулировал семь основных эмоциональных систем, свойственных млекопитающим: поиск, ярость, страх, похоть, забота, паника/горе, игра. Немаловажную роль в формировании современного киноискусства сыграли и работы другого нейробиолога – Антонио Дамасио из Южно-Калифорнийского университета, который показал, что эмоции могут существовать и без нарратива, то есть лишь в нашем мозге. Дамасио приводит в пример пациентку, которую лечили от болезни Паркинсона с помощью стимуляции головного мозга: движение электрода по ее голове будто переключало эмоции – от печального состояния до самоубийственного отчаяния. Как только стимуляция мозга прекращалась, пациентка приходила в себя.
