Алишер Усманов в Пушкинском музее. Фото: Denis Sinyakov / Reuters
Как признает сам Джон Кампфнер, автор «Богачей» (вышла в издательстве Corpus в 2016 году, перевод Антона Ширикова), о жизни богатых и успешных рассказывают слишком много книг, но не все эти истории вписаны в надлежащий исторический контекст. Замысел же бывшего главного редактора левого британского журнала New Statesman состоял в том, чтобы показать развращающую силу богатства и дать широкий обзор нравов богачей – с древних времен по сегодняшний день. Выбранный нами фрагмент книги посвящен «российским олигархам» – персонально Алишеру Усманову и его партнеру Юрию Мильнеру.
Как и многие другие, он сделал свое состояние на металлургии, но вскоре принял на себя и две другие роли успешного российского олигарха: стал крупным спонсором глобального спорта и искусства и занял правильную позицию по отношению к Кремлю. Он впервые серьезно испытал свои силы в публичной филантропии в 2007 году. Тогда на аукционе Sotheby’s в Лондоне вот-вот планировалось выставить на продажу коллекцию покойного музыканта Мстислава Ростроповича. Российское государство было крайне раздосадовано этим (даже несмотря на то, что Ростропович когда-то бежал из СССР). Внезапно аукцион отменили; стало известно, что работы – среди которых были картины Григорьева и Рериха, а также фарфоровые и хрустальные украшения, когда-то принадлежавшие Екатерине II, – приобрел некий миллиардер за сумму, значительно большую, чем та, в которую оценивалась коллекция. Вскоре выяснилось, что в роли «белого рыцаря» выступил Усманов; он объявил, что коллекция будет передана в Константиновский дворец под Санкт-Петербургом.
Утверждение о том, что Мильнер купил замок в Los Altos Hills за $100М, или вдвое выше его стоимости не точно, и в общем, не правильно. Даже если бы не были никаких фактов обратного, богатые люди как раз очень хорошо умеют считать деньги, и не любят переплачивать, тем более вдвое (!). Что произошло с этим домом, то, что Мильнер платил не всю сумму наличными. Он платил акциями Facebook, до того, как компания сделала IPO. Потому цена этих акций была приблизительной, и, главное, рискованной. Соответственно, нужно было их выложить больше, поскольку такому большому риску продавцы дома подвергаться не хотели. А вдруг бы сорвался IPO? А вдруг бы акции сразу обесценились, или никогда не стали бы стоить столько, за сколько Мильнер их отдавал? Когда же Facebook стала публичной компаниеи и акции приобрели ликвидность и, главное, четкую цену, тогда получилось, что дом обошелся в $100М. Но на момент сделки ни Мильнер, ни продавцы дома этого знать не могли!