Президент Франции Эммануэль Макрон и Владимир Путин в Версале. Фото: Philippe Wojazer / Reuters
Недавний визит Владимира Путина в Париж не принес никаких интересных новостей. Так что понять это событие проще всего в контексте французской внутренней политики. К числу важнейших полномочий, которыми глава французского государства пользуется независимо от состава парламента, относится право определять основные параметры внешнеполитического курса. Поэтому для любого кандидата жизненно важно доказать свою компетентность именно в этой области.
В ходе президентской избирательной кампании российская тема прозвучала довольно громко. Ведущие консервативные кандидаты, Марин Ле Пен и Франсуа Фийон, пытались представить в качестве своего конкурентного преимущества желание «договориться с Россией». В обоих случаях (но особенно в случае Ле Пен) эта риторика содержала довольно явные отсылки к их стремлению проводить независимую от США внешнюю политику.
Возможно, этот аргумент пошел бы им на пользу полгода назад. Однако теперь, когда отношение новой американской администрации к России только формируется, понять, какая именно политика была бы независимой от Вашингтона, проблематично. А если учесть, что президентская кампания во Франции сопровождалась потоком негативных новостей, связанных с Россией, то не составит труда понять, насколько сомнительной стала репутация «пророссийского кандидата».
Эммануэль Макрон, напротив, с самого начала стремился создать себе репутацию сильного игрока, способного на равных или даже с позиции силы разговаривать с другими мировыми лидерами. Поэтому его предвыборная риторика в отношении России была достаточно жесткой. Но по этой же причине первоочередной задачей Макрона в ходе парламентской кампании, выиграть которую для него жизненно важно, стало предметное доказательство этой своей способности. Обещал поговорить с Путиным как крутой парень с крутым парнем – поговори. Он и поговорил. Получилось довольно убедительно, хотя в сухом остатке – абсолютный ноль, почти полное отсутствие точек соприкосновения по ключевым вопросам, только ритуальные фразы о необходимости вместе бороться против терроризма. Да кто же не хочет бороться против терроризма?
