Фото: Mukhammadsharif Mamatkulov / Reuters
Узбекистан девальвировал свою валюту почти в два раза – курс, установленный Центробанком, вырос с 4,2 до 8,1 тысячи сумов за доллар. Это не стало шоком для экономики: официальный курс давно не отражал реальной стоимости валюты, жители страны – включая бизнесменов и чиновников – ориентировались на курс черного рынка. По сути, теперь его легализовали.
Девальвация стала частью стратегии правительства. Фактически речь идет о том, чтобы привести валютную систему к норме. В стране заработали официальные обменные пункты (годами купить или продать валюту в банках было практически невозможно). Пока что они лишь принимают доллары и евро, купить их нельзя. Хотя можно обменять наличные сумы с зачислением долларов на карту для заграничных поездок.
Судя по сообщениям из Ташкента, потребительские цены практически не изменились. Это нетипично в условиях девальвации, но в Узбекистане этого следовало ожидать. «Импортные товары, которые продаются на потребительских рынках, ориентированы либо на черный курс, либо на биржевой курс (по более высокому биржевому курсу банки продавали валюту юридическим лицам. – Republic)», – отмечал ранее узбекский экономист Юлий Юсупов.
Нынешний курс, по данным Центробанка Узбекистана, установили «на основе анализа динамики курсообразующих факторов за 2003–2017 годы, а также с учетом результатов тестовых сделок по реализации банками иностранной валюты предприятиям-импортерам». Хотя по неофициальной версии, власти просто вывели среднее арифметическое между черным курсом (7,7 тысячи сумов) и биржевым (8,5 тысячи).
Что будет с черным рынком, пока неизвестно. Валютчики – привычный атрибут узбекских рынков – уже столкнулись с давлением властей: на крупнейших точках обмена в Ташкенте прошли облавы. Сворачивание черного рынка наносит также удар по доходам, которые он приносит чиновникам. То, что его контролируют представители власти, не секрет (об этом рассказывали и местные предприниматели, и сами валютчики). По неофициальным оценкам, местной элите нелегальный бизнес приносил сотни миллионов долларов. Среди бенефициаров называли чиновников самых разных уровней – включая одного из представителей правительства.
