Владимир Познер. Фото: Сергей Ермохин / РИА Новости
«Время Березовского» Петра Авена (выходит в издательстве Corpus) лишена какой-либо художественной претензии. Ведь вся книга – это живой разговор автора с узким кругом людей, объединенных тем, что все они когда-то хорошо знали Бориса Березовского. Интервью записаны на видео и в будущем должны стать основой фильма. Но пока готова только книга, и расшифровка беседы как прием литературной документалистики, возможно, является не худшим способом повествования об одной из самых заметных фигур предыдущей, допутинской эпохи. «Я много лет близко дружил с Березовским – очень давно, – пишет Авен в предисловии. – Был им, безусловно, очарован. Последние годы мы не здоровались: он обвинял меня в сотрудничестве с “кровавым режимом”. Мои собеседники относятся к нему очень по-разному. Но вот в чем согласны все, как один: Борис заслуживает воспоминаний. Говорить о нем интересно. Яркий, бесстрашный, совсем не мелочный. Заплативший полную цену».
Петр Авен: Как вы познакомились с Борисом Березовским?
Владимир Познер: У меня были сложные отношения с Борисом Абрамовичем. Познакомился я с ним причудливым образом. В то время я работал в Штатах. Позвонил Эдуард Сагалаев (в то время глава Московской независимой вещательной корпорации. – Republic) и сообщил, что едет делегация бывшего, как он мне сказал, ОРТ – что уже меня удивило – во главе с Березовским. Он произнес фамилию «Березовский» так, как будто я должен знать, кто это, – как «во главе с Лениным». Не могу ли я помочь ему встретиться, в частности, с Тедом Тернером, который тогда еще владел CNN? Я спросил: «А кто такой Березовский?» Наступило короткое молчание. И затем Эдуард Михайлович сказал: «Это владелец бывшего ОРТ, а ныне Первого канала. Он приезжает, и было бы хорошо, если б вы смогли…» – и так далее. Я сказал: «Конечно, я постараюсь». Он действительно приехал, вместе с ним был Бадри Патаркацишвили и все окружение. Так я с ним познакомился. Он меня сразу обаял быстротой своего мышления, умением сразу нащупать, как со мной разговаривать. Умением слушать и даже слышать – что разные вещи, как вы знаете.
П.А.: Вас же непросто обаять?
В.П.: Нет, меня непросто обаять. В итоге нашего недолгого получасового разговора он меня спросил: «А нет ли у вас каких-либо идей, каких-то программ? Хочется как-то все это освежить». Я сказал: «Да, идеи-то у меня есть, конечно». – «Напишите мне». Он уехал. И я написал ему, на восьми страницах изложил подробно идею телевизионной программы. Он позвонил мне и сказал, что это совершенно блестящая идея и что это надо делать, и пусть я приеду в Москву, чтобы оформить все и подписать соответствующее соглашение. Я приехал, мы с ним встретились, и я очень быстро понял, что он не читал этих восьми страниц. Он только самую суть уловил: что эта программа об очень влиятельных людях. Что такое влиятельный человек? Как он становится влиятельным? Его это очень заинтересовало, очевидно. И тут я ему сказал, что делать эту программу в Америке – довольно дорого будет стоить, 100 тысяч.
П.А.: За один эпизод?
В.П.: Да. Он сказал: «Знаете, о деньгах – это не со мной, а вот с Бадри». Я отправился к Бадри. Это не Борис, поэтому я не буду долго о нем говорить, но тоже очень был любопытный персонаж. Мне сначала показалось, что я встретился со Сталиным, только блондином, он мне сразу его почему-то напомнил. Глаза настолько черные, что трудно увидеть, где зрачок, а где остальное. Я ему все объяснил, он выслушал и спросил: «А нельзя ли за 80 тысяч, а не за 100?» Это произвело на меня, как бы вам сказать, не то чтобы плохое впечатление, но как-то неправильно это начиналось.
Владимир Гусинский, Олег Попцов и Борис Березовский (слева направо) на приеме в английском посольстве, 1996. Фото: Александр Потапов / Коммерсантъ
П.А.: Это очень провинциальный вопрос.
В.П.: Кстати, когда Гусинский еще был хозяином НТВ, он пригласил меня на ужин и спросил, не хочу ли я перейти на НТВ. Он спросил: «Сколько вы хотите?» И когда я назвал цифру, он сказал: «Нет, это много». Я говорю: «Не устраивает – значит, нет». Он говорит: «Как же так? Я должен с вами торговаться, я же еврей». Все-таки Боря был классом повыше, на мой взгляд. Вернемся к разговору с Бадри. Я говорю: «Вы знаете, можно делать за 80 тысяч, конечно, но тогда есть целый ряд вещей, которые станут для нас недосягаемыми, – например, хроника, использование музыки. Это все намного дороже». – «Ну, – говорит, – давайте попробуем». Я говорю: «Ну давайте. Только мое условие такое, что вы мне вперед оплачиваете пять программ, чтоб я мог работать внахлест. Если нравится, вы мне еще пять, и так будем работать». – «Договорились», – сказал он. Я уехал в Америку, сомневаясь, что из этого что-то будет, но буквально через пять или шесть дней мой бухгалтер сообщил, что на наш счет пришло 400 тысяч. Я начал работать с восторгом, с таким удовольствием…
П.А.: А кого вы сняли?
В.П.: Там было кого снимать. Рэя Чарльза, например, я снял. И хозяина Virgin.
