Фото: Jason Lee / Reuters
В современном мире иногда происходят события, которые влекут за собой немедленные и серьезные последствия. Такие события, естественно, привлекают внимание. Но последствия скоро проходят, и событие забывается. Поэтому логично, что не меньшим вниманием пользуются события, которые сами по себе никаких важных последствий не вызывают, однако свидетельствуют о каких-то важных тенденциях, которые могут сказаться на дальнейшей судьбе мира. К числу событий такого класса относится сделанное недавно Центральным комитетом Коммунистической партии Китая предложение о том, чтобы устранить из Конституции страны положение об ограничении количества сроков для председателя КНР.
Когда-то в мире было полтора десятка стран, которые в СССР считали социалистическими, а на западе – коммунистическим режимом. Сейчас такой режим сохранился лишь в пяти, но одна страна – Китай, как говорится, десятерых стоит. Власть в Китае принадлежит Коммунистической партии, то есть ее руководящим органам. Фактическим лидером КНР является, стало быть, человек, занимающий пост генерального секретаря ЦК КПК и по должности возглавляющий основные ее коллегиальные органы – Политбюро и Военный совет.
Органы государственной власти в Китае, как и в других коммунистических режимах, носят декоративный характер. К числу таких декоративных позиций относится и пост председателя КНР, которого избирает штампующий решения партии парламент – Всекитайское собрание народных представителей. Об этом парламенте достаточно сказать, что в отличие от большинства нынешних и прежних коммунистических режимов его даже не избирают напрямую (пусть и на фиктивных выборах), а формируют путем сложной многоступенчатой процедуры. В Китае нет всеобщих выборов на общенациональном уровне.
Партийную иерархию Китая с ноября 2012 года возглавляет Си Цзиньпин. Он же в 2013 году стал председателем КНР. Это значит, что Си должен будет оставить высший государственный пост в 2023 году. После изменения Конституции у него появится возможность быть во главе КНР и по истечении десятилетнего срока – ровно столько лет, сколько ему кукушка накукует. Однако обязательства покинуть в 2023 году партийные посты у него не было и раньше. Что добавляет к вполне реальной партийной власти символический государственный пост? Словами Пушкина, «ничего иль очень мало». Например, в качестве председателя КНР он сможет совершать государственные визиты, на равных встречаясь с другими президентами и монархами. Приятно, но мелочь. Настоящие правители – а это в современном мире чаще премьеры, чем президенты или монархи, – знают, с кем надо встречаться в Китае, чтобы поговорить по существу.
Таким образом, у предлагаемой конституционной реформы не будет никаких немедленных или даже долгосрочных последствий для китайской политики. Значение этого события состоит исключительно в том, что оно символизирует окончание исторической фазы, когда в Китае – пусть и не так, как в демократиях, – происходила регулярная смена власти. Это действительно важно и заслуживает разговора.
