Российские солдаты в Алеппо. Фото: Omar Sanadiki / Reuters
Февральский расстрел колонны вагнеровцев в Сирии так и остался тогда в категории «новостей, требующих подтверждения» – были утечки в соцсетях, были утечки в прессе, и прежде всего в американской, и было заявление Марии Захаровой, что погибших не более пяти и что еще надо разбираться, все ли они были гражданами России, но точно никто не был военнослужащим. Собственно, Захарова и сформулировала официальную российскую позицию по этому поводу, в которой к привычному «их там нет» очевидным образом добавилась, если такое слово применимо к боевым потерям, неловкость, потому что официальное признание российских боевых потерь в результате прямого столкновения с американской армией до сих пор выглядит фантастикой такого рода, о которой лучше не думать, ведь сюжетные рельсы в этой фантастике неумолимо ведут к тому, чего все боятся – слово за слово, а там и до атомной бомбы недалеко. Классическое «их там нет» в такой обстановке приобретает даже в какой-то мере благородный оттенок, ведь это тот случай, когда потери скрывают не просто так, а чтобы избежать катастрофы, потому что ну в самом деле – вот признали, что был бой с американцами и более ста погибших, и что теперь делать? Ответный удар по американским позициям, или, если без удара, признавать, что в зоне конфликта есть по крайней мере одна военная группировка, наделенная правом убивать российских граждан без какого-либо возмездия? Спрятаться за «их там нет» в такой ситуации действительно будет насколько циничным, настолько и логичным решением, здесь политическая целесообразность оказывается важнее достоверности, а логика тайной войны сильнее логики гласности, тем более что последняя и так давно перестала быть для российского государства и, вероятно, для общества хоть какой-то ценностью.
Понятно, что если бы тогда, в феврале, кто-нибудь из американских официальных лиц выступил в том духе, что нет, не скроете, мы убили сотню или больше ваших бойцов, – в этом случае неловкости было бы больше, скандал – громче, а риск для мира во всем мире – страшнее. Но официальные лица, к счастью Москвы, тогда промолчали, последнее слово так и осталось за Захаровой, и даже те осторожные наблюдатели, которые два месяца назад говорили, что сто погибших – это сто похорон и сто осиротевших семей и что такое не скроешь, в конечном счете ничего не нашли и никого не разоблачили. Февральская новость уплыла в архив, так и не избавившись от грифа «требует подтверждения» – подтверждение требовалось, но его так никто и не дал.
