Николай Усков. Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Николай Усков. Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Разумеется, Николай Усков – не тот человек, чье увольнение можно было бы считать ударом по свободе слова; где та свобода и где тот русский Forbes? Сюжет об Ускове – это уже что-то из мира теней, в котором все случилось давным давно, когда уважаемый журнал, сменив собственника и редакционную политику, вдруг обнаружил себя под началом легкомысленного глянцевого ветерана, чье духовное наследие (даже несмотря на академическое прошлое) исчерпывающе описывается его же старинным пародийным текстом про «“мощную струю любимого Comme des Garcons 71 на чистое тело”. С Forbes, как и практически со всеми, все и так случилось слишком давно, чтобы сейчас всерьез о чем-то переживать и кому-то сочувствовать, и если жизнь вдруг, издеваясь, ставит вопрос ребром – Усков или Федотов? – правильно будет ответить “оба хуже” и пройти мимо, ни о ком не думая и никому не сочувствуя.

Это действительно мир теней, пространство загробного существования той медийной жизни, которая кипела здесь когда-то. Таинственные формы жизни, сами собой возникшие на мертвых руинах и теперь уступающие, видимо, каким-то еще более таинственным формам жизни – ну что о них говорить? А в тех руинах уже совсем смутно, почти неразличимо угадываются очертания журналистики, которая родилась в девяностые или даже в восьмидесятые, расцвела в нулевые и потом долго умирала, провожаемая то равнодушными – “спор хозяйствующих субъектов”, – то издевательскими – “уникальный журналистский коллектив”, – то отчаянными – “звенья гребаной цепи”, – голосами. Свобода слова оплакана многократно, на могиле исполнены все положенные и неположенные танцы, сверху вырос лопух, и зачем грустить, если чья-то недрогнувшая рука вырывает теперь и этот лопух?

Николай Усков бредет по кладбищу русских медиа и слышит голос: “Что, страшно?” Наверное, ему страшно, но голос успокаивает: “Ничего, я, когда был жив, тоже боялся”. Детский анекдот кажется здесь вполне уместным – да, очевидно, именно у тех, кто уже пережил медийные зачистки прошлых лет, увольнение Ускова и вызывает самые сильные эмоции в диапазоне от злорадства до чувства превосходства. Усков им кажется хуже, чем они сами. Умеренный лоялист, автор “гречки с лисичками”, соглашатель, пришедший уже в отформатированный Forbes и начавший свою карьеру там с некрасивого скандала по поводу зарплаты Костина из ВТБ. Сейчас, когда он пытается свалить этот скандал на своего издателя Федотова, это не прибавляет Ускову ни благородства, ни героизма – ну в самом деле, мы же помним, что ты говорил тогда.