Сцена в баре на планете Татуин — один из самых известных эпизодов «Звездных войн». Колоритная атмосфера, диалоги в стиле «меня приговорили к смерти в двенадцати системах» и пестрая компания инопланетян — от рептилоподобных «родианцев» до белоголовых «битов» из местного оркестра.
Это собрание самых разных форм жизни. Но у них есть и достаточно общего. Почти все они — гуманоиды. Их морфология отражает двустороннюю симметрию. У них есть явно различимые органы зрения. Если не считать деталей, они не так уж отличаются от людей.
Можно считать это иллюстрацией одного из представлений о том, как развивается жизнь. Оно предполагает, что появление человека — закономерное и, возможно, даже неизбежное следствие развития от низших форм к высшим. А принцип конвергенции — механизм, при котором схожие условия приводят к схожим результатам — допускает, что это возможно и на других планетах. Мы не знаем, какой там будет эволюция, но можем предположить, что там тоже появятся гуманоидные формы. И, как и на Земле, они станут наиболее развитыми.
Есть обратная теория. Земная эволюция, считает американский палеонтолог Стивен Гулд, следствие множества факторов. Ее результат — почти случайность. Если отмотать эволюцию до кембрийского периода (времени развития трилобитов и других морских животных), полагает он, а затем запустить снова, вероятность появления разумного человека будет исчезающе мала. Изначальные условия, соглашался французский биохимик, Нобелевский лауреат Жак Моно, вовсе не определяют результат.
Жизнь (в том числе разумная) на других планетах, следуя этому подходу, может в корне отличаться от земной. В конце XX века Национальное географическое общество опубликовало «Атлас нашей Вселенной». Эта книга среди прочего содержала перечень воображаемых форм жизни, которые могли бы населять Солнечную систему — от газовых пузырей на Венере до разумных кубиков льда на Плутоне.
Новая книга «Уравнения жизни», которую выпустил астробиолог из Эдинбургского университета Чарльз Кокелл, посвящена таким вопросам.