«Чего же ты хочешь?» Как лоялисты становятся нонконформистами

Осенью 1969 года в трех номерах журнала «Октябрь» вышел роман его главного редактора Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?». Жанр – то ли детектив, то ли плутовской роман, то ли роман-путешествие, но в любом случае нечто крайне необычное для советской литературы конца шестидесятых. Сюжет: западная делегация приезжает в СССР под видом исследователей древнерусского искусства, но в действительности у них шпионская миссия, причем не классическая (сфотографировать или, скажем, взорвать какой-нибудь секретный оборонный объект), а такая постиндустриальная, почти фантастическая: в романе Кочетова четверка шпионов – немец-бывший эсэсовец, русский эмигрант, выдающий себя за итальянца, американка-проститутка и американский же спецназовец, – должны погрузиться в московскую интеллигентную среду и внушить ей какие-то совсем недопустимые с советской точки зрения идейные и поведенческие паттерны, чтобы с их помощью уничтожить Советский Союз.

Тремя годами ранее роман с похожим сюжетом опубликовал журнал «Москва» – в нем с загадочной миссией советскую столицу посетил сам сатана в сопровождении свиты, но сатанинская миссия была более скромной – воссоединить двух разлученных любовников, писателя и номенклатурную барыню, и обеспечить им вечный покой. Но что роднит два романа – и там, и там появление пришельцев было только поводом для безжалостного и как бы со стороны препарирования советского общества, и даже выводы, к которым пришли обе делегации, примерно совпадали – здесь все прогнило, ничего хорошего не будет, исправить невозможно. Обе делегации покидали Москву если не как проигравшие, то, по крайней мере, ничего не изменившие. Оба романа взорвали хилое советское общественное мнение, оба были прочитаны буквально всеми, и вместе с первым рассказом Солженицына именно эти три текста составили первую тройку советской литературы шестидесятых (а четвертого места, наверное, просто и не было). Но если роман про сатану в конечном итоге превратился в самый народный, самый изученный, самый цитируемый русский литературный текст столетия, то роман про идеологических диверсантов, выдержавший после журнальной публикации только одно, малотиражное и провинциальное, переиздание, практически сразу превратился в миф, отголоски которого живы только в виде двух пародийных заголовков – московская интеллигенция до сих пор помнит названия «Чего же ты хохочешь?» (Сергей Смирнов) и «Чего же он кочет?» (Зиновий Паперный) и, доверяя пародистам-современникам, держит роман Кочетова в списке заслуженно забытых книг – вроде бы была такая пропагандистская поделка времен раннего застоя, крайне бездарная и реакционная, лишних упоминаний не заслуживает, зачем вообще ее помнить – непонятно.