Митинг на проспекте Сахарова в Москве, 10 августа 2019 года. Фото: Tatyana Makeyeva / Reuters
Российская власть стала наказывать не только за действия, но и за чувства и мыслепреступления. Об этом свидетельствуют как разгоны митингов и приговоры активистам, так и сроки за сообщения в соцсетях. В тюрьме оказался Константин Котов: он просто стоял, но стоял без разрешения, причем не в первый раз без разрешения, демонстрируя этим, что плевать ему на начальство и его идиотские запреты. Студент ВШЭ Егор Жуков, которому так и не смогли пришить организацию массовых беспорядков, обвиняется теперь в экстремизме, а доказательства следователи ищут в его курсовых работах. Этот новый шаг – не просто линейное усиление жестокости и маразма. Это качественное изменение, требующее анализа.
Контроль чувств
Чего хочет власть от подданных? Чтоб платили налоги, соблюдали правила уличного движения, являлись на сборные пункты «конно, людно и оружно». Она хочет, чтобы мы что-то делали, а чего-то, наоборот, не делали. А для этого у нее есть школы, монументальное искусство, полиция и тюрьмы.
Но тоталитарные режимы или режимы, стремящиеся стать тоталитарными, хотят большего – контролировать чувства. Они диктуют, какую музыку любить, какой природой умиляться, когда гордится, а когда скорбеть. Но главным объектом контроля и манипулирования становятся чувства по отношению к самой власти. Здесь и любовь к фюреру, объявленная гитлеровскими правоведами юридической категорией, и тюрьма за оговорки и описки, позволяющие предположить плохое отношение к товарищу Сталину.
Даже когда уровень каннибализма режима снижается, правильные чувства подведомственного населения могут оставаться целью государства. Советские диссиденты сидели чаще всего не за действия, представлявшие угрозу для «советского общественного и государственного строя». Их преступлением было открытое выражение антипатии и презрения к системе. Даниель, Синявский и многие другие были репрессированы именно за это. «Антисоветская агитация и пропаганда», выражавшаяся, например, в рассказывании анекдота, действительно подрывала власть КПСС, но лишь потому что демонстрировала провал попыток добиться той преданности и уважения, на которых настаивала система.
