Нижний Новгород, реконструкция событий 1992 года
Сергей Новиков, Максим Шер, "Infrastructures"
В издательстве RecurrentBooks при поддержке Фонда Генриха Бёлля вышла книга «Infrastructures» о политэкономии постсоветского пространства. Авторы – фотохудожники Сергей Новиков и Максим Шер – с помощью документальной и постановочной фотографии, а также публицистических текстов раскрывают политическое и культурное значение как «физической» инфраструктуры – дорог, мостов, трубопроводов, портов и так далее, так и «инфраструктуры» дискурсов и идей, исторически определяющих функционирование власти и государства на постсоветском пространстве. С разрешения авторов «Деньги» публикуют одну из глав книги – о малой приватизации, публичном пространстве и страхе вовлеченности.
В современных критических дискурсах доминирует в целом справедливое представление, что реформы 1990-х были антисоциальными и выиграла от них только советская номенклатура. Был, правда, в истории приватизации один важный нюанс, который критики часто упускают из вида и который отличал в этом смысле Россию от других стран бывшего соцлагеря. В последних сложился политический консенсус в поддержку рыночных реформ, а в бывшем СССР его не было. Правящие группы были против реформ, потому что они угрожали их власти, основанной на неформальном распоряжении ресурсами. Народ же просто понятия не имел, о чем речь, ведь еще вчера, а до этого десятки лет власти рассказывали ему про социализм.
Только политическая воля президента Ельцина смогла преодолеть сопротивление номенклатуры и относительно безболезненно провести некоторые реформы в отдельных сферах экономики: в торговле, общепите, сервисе, в каких-то сегментах транспорта, то есть в тех, что не затрагивали крупную собственность. Эти реформы получили название «малой приватизации».
Отвечавший за реформы вице-премьер Егор Гайдар писал потом в книге «Государство и эволюция»: «Если до конца 1991 года обмен власти на собственность шел в основном по нужному номенклатуре “азиатскому” пути, то с началом настоящих реформ (1992 год) этот обмен повернул на другой, рыночный путь. Введение свободных цен, указ о свободе торговли, конвертируемость рубля, начало упорядоченной приватизации <…> означали следующее. Без насильственных мер, без чрезвычайного <…> положения удалось мягко изменить систему отношений собственности <…>» (1). Поскольку эти меры нанесли ощутимый удар по монопольной власти – собственности номенклатуры, их все-таки надо считать скорее благом для народа: хотя бы еду и одежду теперь можно было купить без проблем, и возникла хоть и политически незрелая и разобщенная, но все же многочисленная когорта людей, не зависящих от государства.
Рыночные реформы 1990-х часто толкуют как «отмену» социализма и «введение» капитализма, но стоит иметь в виду, что Советский Союз лишь с большой натяжкой можно было считать подлинно социалистическим государством.
