Призывной пункт, Ставрополь. Фото: Eduard Korniyenko / Reuters
Еще недавно не только официальные представители Министерства обороны, но и правозащитники уверенно заявляли – важнейшим достижением начатой в 2008 году военной реформы является ликвидация казарменного насилия. И вдруг – как гром среди ясного неба – посыпались сообщения о трагедиях в Вооруженных силах. 25 октября рядовой срочной службы Рамиль Шамсутдинов застрелил в караульном помещении своей части, находящейся в Забайкалье, 8 сослуживцев и тяжело ранил двоих. Буквально через день СМИ сообщили: в воинской части в Козельске (Калужская область) повешенным на ремне в кабинете командира части нашли 21-летнего военнослужащего Сергея Сафонова. Родственники погибшего военнослужащего, получившие тело со следами побоев, замазанными гримом, уверены, что Сергей Сафонов не мог покончить с собой, и требуют провести расследование убийства.
Очень показательно, что расстрел случился в караулке ремонтно-технической базы, подчиненной 12 Главному управлению Генштаба, предназначенному для обеспечения хранения ядерных боеприпасов. Неслучайно Шамсутдинов, согласно данным СМИ, был задержан спецназом, который приписан к этой части.
Сафонов служил в соединении Ракетных войск стратегического назначения в Козельске (скорее всего, речь о дивизии, оснащенной стратегическими ракетами «Ярс»). Для службы в таких частях должны отбирать призывников с особой психологической устойчивостью. Естественно, возникает вопрос: не являются ли произошедшие трагедии предвестниками новой волны казарменного насилия?
