Александр Петриков специально для «Кашина»
Давайте пофантазируем: дело Голунова в чуть менее благоприятных для него условиях. То есть остановили, подбросили, задержали – да, а все остальное – нет. Даже можно вообразить какие-то открытые письма, пикеты, посты в соцсетях, но без какого-то серьезного всероссийского скандала, почти в тишине, и Голунов тихо сидит, потом суд, приговор, потом апелляция, приговор в силе, сколько-то лет колонии, и Голунов, провожаемый плачем родных и близких, тихо уезжает в колонию.
Но, допустим, Галина Тимченко, его начальница, за него настроена биться до конца. Она даже пишет письмо Путину и получает в ответ бумажку из кремлевского отдела писем, что да, ваше обращение получено, мы уточнили, с приговором все нормально, пусть сидит. Но дня через два Галине Викторовне вдруг звонит тот же опер, который подбрасывал Голунову наркотики – зайдите, мол. Она заходит, он ведет с ней какую-то странную беседу, что понимает ее обеспокоенность, и сам, конечно, не зверь какой, – и пока говорит, раскрывает перед ней блокнот на чистой странице и пишет какие-то цифры – ноль, ноль, ноль, много нулей после единички.
