Александр Петриков специально для «Кашина»

На знаменитой пресс-конференции ГКЧП 19 августа 1991 года самый эмоционально сильный момент был – когда 24-летняя журналистка «Независимой газеты» Татьяна Малкина спросила самоназначенного и.о. президента СССР Геннадия Янаева, отдает ли тот себе отчет, что накануне ночью он и его коллеги совершили государственный переворот, и если да, на что это больше похоже – на 1917 год или на 1964-й. Что промычал в ответ Янаев, значения не имеет, тут вопрос был важнее ответа, и две даты, упомянутые Малкиной, конечно, крайне показательны. 1917 – наверное, она имела в виду октябрь (постперестроечные демократические моды подразумевали отрицание всех советских святынь и символов, и говорить о бывшем «великом октябре» вместо привычного с детства «революция» – «переворот» к тому лету стало даже не хорошим тоном, а общим местом, банальностью), но даже и с февралем сравнивать было нечего – посетившие императора в его крымской ставке заговорщики не добились от него отречения, и потому пародировали свержение Хрущева с заведомо фейковым «по состоянию здоровья» и коллективным руководством без очевидного лидера. Но, каким бы пародийным и заведомо обреченным ни был августовский путч 1991 года, его значение недооценено – именно тогда в сознании целого поколения сформировалось стереотипное представление о том, как выглядит государственный переворот, вот буквально по пунктам: танки в Москве, «Лебединое озеро» по всем каналам, воззвание «в этот трудный для Родины час», вице-президент подсиживает президента, и общее ощущение растаптываемой демократии, которая нуждается в защите.

Насколько важен этот стереотип, стало ясно уже в 1993 году, когда в массовом сознании путчистами выглядели уже защитники Белого дома (ну а как же – там вице-президент, провозгласивший себя президентом!), а танки в Москве как бы защищали демократию; до сих пор остается экзотической или, по крайней мере, спорной точка зрения, что именно президент тогда совершил государственный переворот, упразднив указом 1400 прежнюю конституцию, захватив всю государственную власть и использовав для силовой поддержки своих действий полицейские и танковые войска. В народной памяти август 1991 и октябрь 1993 года стоят через запятую – две подряд победы Ельцина, два подряд поражения советских реваншистов. А что там с духом и буквой закона – ну серьезно, кого такие вещи тогда интересовали?