“Самые храбрые казаки будут награждены почетными свечами!” Изображение русских как нелепых варваров было стандартным приемом французской пропаганды времен Крымской войны.
Иллюстрация: Wikimedia Commons
Кому гадит англичанка, давно ли начал загнивать Запад и кто сказал, что все мы вышли из гоголевской «Шинели»? Новая книга выдающегося филолога Александра Долинина «“Гибель Запада” и другие мемы: Из истории расхожих идей и словесных формул» (только что вышла в Новом издательстве), посвящена происхождению исторических штампов, глубоко укоренившихся в русской культуре.
С разрешения издательства публикуем главу «Поскребите русского и найдете татарина», в которой прослеживается история обидного мема. Правда ли, что его придумал сам Наполеон?
Для удобства журнальной публикации мы сделали в тексте сокращения, не нарушающие его смысла, а также исключили подробные примечания автора, представляющие собой отдельное увлекательное чтение.
Во Франции считают, что это высказывание принадлежит Жозефу де Местру. Все словари и справочники указывают на это, как на бесспорный факт
Эта фраза не зря приписывается Наполеону. Он - один из самых обиженных русскими в XIX веке)))
Почва, на которую фраза была посажена, не могла быть плодороднее. Некоторые западные европейцы XIX века явно были возмущены, насколько быстро Российская империя их догоняет. Ведь 500-летняя разница между точками отсчета развития Западной Европы и России им, бывшим колониям Рима, могла казаться непреодолимой.
Ученые Европы и России в XIX веке уже научились плодотворной коллаборации, но большинство российского общества пребывало в средневековом состоянии, в отличии от обществ Европы XIX века.
Время расставило всё на свои места, и после 1917 года Россия легко вернулась в свое недоигранное варварство.
На сегодня выражение вышло из употребления. Оно явно анахронично и для нашего времени пресновато. Как писал Александр Сергеевич:
"Там был в душистых сединах
Старик по-старому шутивший.
Отменно тонко и умно,
Что нынче несколько смешно."
Да нет, в России выражение вполне себе живет своей жизнью, хотя оттенок смысла у него другой.