Борьба с коронавирусом ставит все с ног на голову – фрондеры, провозгласившие себя отныне ответственными людьми, настаивают на тотальном ограничении свободы передвижения, а ультраконсерваторы, напротив, вспоминают о конституционных правах и готовы идти против государства. В последнем случае речь о верующих.

Катализатором недовольства стало постановление петербургских властей: губернатор Александр Беглов, молниеносно среагировав на обращение Владимира Путина, на неделю запретил работу парков, магазинов и баров – а заодно и посещение храмов на территории города, за исключением служителей и персонала.

Его московский коллега Сергей Собянин, надо сказать, ограничился настойчивой просьбой воздержаться от походов в церковь. Радикальная мера Беглова тут же вызвала возмущенную реакцию РПЦ: правовое управление патриархии в ответ процитировало статью Конституции о свободе вероисповедания, включающую право на богослужения. Это право, указали в патриархии, может быть ограничено только федеральным законом, но никак не указаниями региональных властей.

Иными словами, церковь открыто отказалась подчиняться распоряжению Смольного. Петербургская митрополия объявила, что храмы продолжат работать в течение нерабочей недели, прекратил богослужения только Исаакиевский собор, который формально является городским музеем. Но и там «в виде исключения» позволили провести литургию митрополиту Варсонофию – прихожан поначалу не хотели пропускать внутрь, но в итоге охрана пошла на попятную.

Позицию иерархов РПЦ вполне можно понять – если работают продуктовые магазины и общественный транспорт, включая метро, то почему бы с тем же успехом не работать и храмам? Нельзя сказать, что церковь игнорирует эпидемию – патриархия выпустила достаточно подробную и внятную инструкцию по санитарно-гигиеническим мерам, и этих мер, по мнению РПЦ, вполне достаточно. Запрет на посещение церквей радикалы восприняли как идеологический жест – его сравнивают с «безбожными пятилетками» советских времен. Священнослужители должны исполнять пастырский долг в абсолютно любой ситуации, даже во время войн и эпидемий – с точки зрения верующего человека, лишение его права прийти на молитву является невозможным и со стороны светских властей преступным. Никакие онлайн-трансляции не заменят службу – сами-то по себе электронные технологии являются вещью крайне подозрительной.