Александр Петриков специально для «Кашина»
Дело Николая Платошкина – это такая метамодернистская иллюстрация к известной формуле про журналистику, когда надо сообщить о смерти лорда Джона тем, кто не знает, что лорд Джон жил; в нашем случае это выглядит так, что прежде чем рассказывать об аресте (к счастью, пока домашнем, зато по каким статьям – фейкньюс и подстрекательство к массовым беспорядкам) Платошкина, нужно, чтобы аудитория узнала, кто такой Платошкин, и здесь происходит непоправимый сбой, потому что, согласитесь, совершенно по-разному воспринимается арест отчаянного блогера-оппозиционера, или кандидата-спойлера с последних выборов в отдаленном регионе, или телевизионного эксперта-болтуна, знаменитого своими шутками про бандеровцев, или, скажем, давнего негласного сотрудника госбезопасности, много лет работавшего под прикрытием и внедренного в протестную среду. Собственно, это главная проблема сенсации про Платошкина – никто не знает точно, что это за человек. Этого, скорее всего, не знают ни (очень, между прочим, многочисленные и активные) сторонники Платошкина, ни Следственный комитет, ни зюгановская компартия, с которой он то ли взаимодействовал, то ли проникал в нее с прицелом на раскол. Тем более этого не знает либерально-интеллигентный информационный пузырь, до которого само имя Платошкина дошло только в день, когда Басманный суд определял ему меру пресечения.
При этом, кем бы ни был Платошкин, его арест сенсацией быть не перестает. Политические дела в отношении известных людей (звучит довольно гадко, но давайте не делать вид, что российский закон не видит разницы между знаменитостью и ноунеймом из провинции) в России возбуждаются все-таки не каждый день. Все варианты заголовков о Платошкине, будь то «Арестован популярный видеоблогер» или «Арестована говорящая голова из телевизора», выглядят беспрецедентно. Репрессии в отношении политических ютуберов – это вообще свежайшая белорусская новинка, там один из главных героев президентской предвыборной кампании – видеоблогер Тихановский, лишенный из-за административных арестов права выдвигаться и выставивший вместо себя никому толком не известную собственную жену, сбор подписей за которую ежедневно превращается во впечатляющую антилукашенковскую манифестацию. У нас такого до сих пор не было, Платошкин – наш Тихановский, и с Платошкиным Москва делается еще более похожей на лукашенковский Минск.
Популярность Платошкина с учетом нашего информационного пузыря нуждается в специальном уточнении – да, вы вряд ли его знаете, но он безумно популярен. Не настолько, конечно, как Алексей Навальный, но гораздо популярнее хорошо вам известных Ильи Яшина или Дмитрия Гудкова. Ютуб-канал Платошкина – это полмиллиона подписчиков и сотни тысяч просмотров у каждого ролика; наверное, не стоит сравнивать Платошкина с популярнейшим Дудем (хотя наверняка и их аудитории пересекаются), но, скажем, с саратовским депутатом Николаем Бондаренко (миллион подписчиков, а в опросах Левады идет сразу после Дмитрия Медведева!) его сравнить можно. Это совсем не тот «нижний интернет», в котором трэш-стримеры снимают свое бесконечное «Дау», это очень массовая политически активная аудитория, которая прислушивается к Константину Семину и «Вестнику Бури», к Гоблину-Пучкову и Максиму Шевченко. Платошкин – одна из суперзвезд этого пространства, в котором фактически уже выстроилась своего рода параллельная КПРФ. Люди ультрасоветских взглядов, не поддерживающие Путина, желающие восстановления СССР, социальных реформ, настоящего, а не как сейчас, противостояния с Западом, и всего такого прочего.
