Александр Петриков специально для «Кашина»
Нынешнюю российскую власть принято ругать и, как правило, за дело. Несменяемый режим, основанный на фиктивных демократических институтах, политзаключенные, полицейское насилие, подконтрольные исполнительной власти суды, кошмарная тюремная система, государственный монополистический капитализм, цензура – в общем, ничего хорошего.
Но, проклиная Путина, каждый раз стоит иметь в виду, что, даже если он завтра восстановит смертную казнь, введет выездные визы, запретит все негосударственные медиа и отправит политзаключенных на каторгу – даже в этом случае вот такая модернизированная путинская автократия не будет выглядеть чудовищно в контексте всей отечественной истории последних ста лет. Об этом почему-то не принято говорить вслух, но у Владимира Путина, как и у любой российской власти в наше время, есть исключительная и ни с чем не сравнимая историческая фора, которую они до сих пор не растратили и вряд ли сумеют растратить. Это, может быть, главный секрет российской власти на десятилетия вперед – даже если они легализуют людоедство, даже если российские семьи будут вынуждены, как в мрачных средневековых легендах, ежедневно поставлять девственниц ко двору – даже в этом случае российская власть не будет худшим, что случилось с нами в новейшей истории. Путинский режим можно сравнивать с латиноамериканскими диктатурами семидесятых, европейскими тридцатых, с чем угодно – но он всегда, как ни старайся, будет лучше того, что было с Россией в двадцатом веке. Того, что до сих пор помнят современники – ныне живущие русские возрастом за пятьдесят.
