Александр Петриков специально для «Кашина»
Александр Лукашенко – больной ублюдок.
Отечественная публицистическая традиция не приветствует такую категоричность, ну так и случай особый. Белоруссию этой осени сравнить не с чем, по меркам нашего времени она уникальна.
Есть, конечно, КНДР и Туркмения, но они далеко, про них вообще толком неясно, существуют ли они и что там на самом деле происходит. Белоруссия – рядом. Минск – почти пригород Москвы, на машине без остановки доехать проще, чем до Петербурга. Там снимают российское кино, там добывают санкционную еду, там важнейший для всей России транзитный аэропорт, там у нас у каждого второго если не родня, то какие-то знакомые или друзья. Минск рядом, ближе нет ничего, тот же Киев несопоставимо дальше.
Есть африканские полугосударства, где нет разницы между столицами и джунглями – ну вот что-то вроде ЦАР, в которой два года назад погибли Джемаль, Расторгуев и Радченко. Там, очевидно, страшно и всегда будет страшно, но, если ты сам не поедешь в джунгли к людоедам, они тебе ничем и не грозят. Кто найдет ЦАР на карте? И не надо искать, про нее и так все понятно. Белоруссия – не джунгли. Такая же точно Россия, вообще полностью такая же. С такими же гражданами (консервативные советские пенсионеры, прогрессивная модная молодежь в городах, менты, военные, бизнесмены, айтишники – вообще ничем от нас не отличаются), такой же культурой, такими же порядками. До степени смешения.
Есть и черные дыры на постсоветской карте – от пылающего ныне Карабаха и всеми забытого Приднестровья до относительно недавно отвоеванной Южной Осетии и кровоточащей ДНР. Там, конечно, тоже все не слава Богу – где кончается власть и начинается криминал, никто, в общем, не понимает, закон тайга и прокурор медведь, даже если вокруг степь с терриконами, на подвале оказаться – раз плюнуть, но, если совсем грубо, все беженцы уже убежали, все пассионарии – погибли, никто от этих мест ничего хорошего давно не ждет. Сравните их с мирной и спокойной Белоруссией начала августа.
Есть и Украина – такая, по нашим меркам, сверхдемократия, вечное движение групп – политических, олигархических, криминальных, даже партизанских, вечный скандал, вечно кого-то убивают или грабят, такое, наверное, Гуляй-поле, каким его рисовали в советском кино. Украиной нас пугали шесть лет непрерывно, иногда даже убедительно. Лукашенко доказал, что есть вещи пострашнее Украины. Какой батальон «Азов», если белорусское МВД – само по себе батальон «Азов»? Что умеют бандеровцы из того, чего до сих пор не делали белорусские менты?
Белоруссия этой осени – как одесский дом профсоюзов 2 мая 2014 года. Люди прыгают из горящих окон, на земле их добивают, патриотические блогеры в Киеве улюлюкают и радуются. Одесская трагедия сыграла огромную роль в мифологизации донбасского противостояния, многие добровольцы из России уехали воевать как раз после (и вследствие; это не всегда одно и то же, но здесь именно оно) Одессы. Этой осенью судьба поставила многих из тех в России, кто сочувствовал сожженным одесситам, на место радующихся украинцев. Российский лоялист, одобряющий избиения в Белоруссии, устроен так же, как украинская девушка, готовящая коктейль Молотова для дома профсоюзов. Солидарности с садистами избежать гораздо проще, чем лобового столкновения, но почему-то не все избегают, ищут оправдания садизму, приближая, наверное, что-то подобное и в России. Кто будет виноват, когда у нас начнется?
