Александр Петриков специально для «Кашина»

Соборная площадь (бывшая Ленина), Посадская улица (бывшая Розы Люксембург), Ивановская улица (бывшая Энгельса), Полевая (бывшая Маркса), Воскресенская (бывшая Октябрьская) – всего шестнадцать топонимов, которым власти города Тарусы вернули исторические русские названия взамен советских. Муниципальная новость, еще лет двадцать назад так и оставшаяся бы на первой полосе районной газеты, стала теперь если не общенациональной сенсацией, то, по крайней мере, политическим событием, не нуждающимся в пояснениях, почему о нем стоит писать, даже если мы не живем в Тарусе.

О Тарусе как таковой, между прочим, как раз сейчас стали говорить в том духе, что вот как у Медведева Плес, так у Мишустина Таруса, то есть новый премьер определил себе вотчиной именно этот городок. Если так, то велик соблазн списать уездную десоветизацию на особый интерес федерального помещика, и если догадка верна, то он, скажем прямо, большой молодец. Сама же Таруса, помимо воспетых Заболоцким петухов и гусей, знаменита как диссидентский 101-й километр, и богатые ее антисоветские интеллигентские традиции вообще заставляют недоумевать, почему Посадская и Воскресенская улицы не вернулись на карту города сразу после 1991 года или даже раньше – во многих городах, включая Москву, рубежной точкой стали местные выборы 1990 года, открывшие путь во власть тогдашним демократам. Стоит вспомнить, что именно тотальное московское переименование улиц внутри Садового кольца до сих пор остается беспрецедентным актом десоветизации – сначала Гавриил Попов убрал с карты города и метрополитена несколько самых одиозных имен (от той эпохи осталось несколько новых московских названий, включая улицы Сергия Радонежского и Чаянова; пожалуй, ни до, ни после профессора-экономиста Попова никому не пришло бы в голову увековечивать Чаянова), а чуть позже, уже при Лужкове, пришла очередь даже самых аполитичных и почитаемых до сих пор имен – в 1993 году Моссовет не согласился возвращать старые имена улицам Пушкина и Чехова, но год спустя новая Мосгордума была уже согласна на все – если бы Лужков дрогнул тогда, и если бы Попову в 1990 году было не до улиц, представьте, как сейчас бы шла общественная дискуссия – ну и что, мол, что Госдума у нас на проспекте Маркса, а ФСБ на площади Дзержинского, это же наша история, мы ею дорожим, и не хотим, чтобы как на Украине.