Александр Петриков специально для «Кашина»
Когда появилось слово «токсичный», я морщился. Неуклюжий англицизм, калька с иностранных публицистических образцов, какая-то совсем ерунда, неуместная в нашем языке. Нет, говорил я, вы не заставите меня использовать это слово.
«Подержи мое пиво», – сказала судьба. Кажется, это тоже англицизм, но это неважно. А что важно: мне, не признававшему слово «токсичный», выпало теперь быть самым токсичным русским журналистом. Льщу себе, конечно, и вы понимаете, что льщу не про «самого токсичного», а про «журналиста». Общее место – называть меня «бывшим журналистом». Модное молодежное издание назвало меня, как ТАСС Навального – «блогером». Потом само застеснялось, исправило на «публициста» – неважно, главное, чтобы не журналистом. «Я давно говорил, что Галковский слишком раздут». Или Глуховский.
Так вот. Не журналист, но крайне при этом токсичный. Из-за кого еще люди так скандально лишаются работы?
